еще и еще… Быстро, быстро, очень быстро!.. Они словно выскакивали из-под песка, – да так оно, скорее всего, и было – отряхивались, ложились и замирали, поглядывая то на «желтых», то на «красных». Скоро шестилапых созданий лежало между двумя армиями столько, что идти солдатам дальше, не наступив на «собак», стало попросту невозможно.
И тогда Семен сделал шаг вперед, заметив краем глаза, что так же шагнул и один из «залгов», поднял руку и зычно, перекрывая начавшийся ропот, крикнул:
– Взво-о-од! Слушай мою команду!
Точно такая же фраза донеслась эхом от «вражеских» рядов. Семен узнал голос, улыбнулся и гаркнул что есть мочи:
– Взво-о-од! Снять маски! – И первым отбросил шлем в сторону.
Гуси-лебеди
Гуси-лебеди летели
По-над полем, по-над полюшком,
По-над реченькой, по-над чистою…
Я стою на берегу тихой речки, юная и наивная, подняв голову к белокрылой стае. Стою и пою, и шепчу завороженно:
– Гуси-лебеди, птицы белые!
Вы – чудесные, вы – волшебные!
Подарите мне волшебства чуток —
Дайте, птицы, мне жизнь легкую!
Минуло уж двадцать лет – промелькнула белой птицей юность. А гуси-лебеди все летят в моей памяти. Ведь исполнили они мою просьбу: так, как мне легко – легче не выдумать! Все эти годы, бо́льшую их часть, я не имею веса.
Я – гравитолог. И на станциях, где я работаю, никогда не используют установки искусственной тяжести. Это помешало бы сверхчувствительным приборам, которыми я исследую гравитационные поля планет.
Вот и сбылась мечта, хоть и не так совсем, как она представлялась. Но я ни о чем не жалею. Я люблю свою работу, разноцветные лики планет, наблюдения и вычисления, сомнения и озарения, люблю парить птицей по коридорам станции, люблю мечтать, писать стихи в перерывах между вахтами…
Облака белокрылою птицей
Проплывают сегодня внизу.
Я всегда к ним привыкла стремиться,
Тосковала по ним я в грозу,
Я скучала по ним в ясный полдень
И в алмазную звездную ночь…
Все свершилось, этап этот пройден —
Притяженье отринула прочь
И взметнулась я к ним на свиданье,
Но мечту я пробила, как дым…
Снова я на большом расстоянье,
И опять я тоскую по ним.
Нет, по этим облакам я не тоскую. По тем, что сейчас внизу. Они не белые – оранжевые, желтые, коричневые, красные. И ядовитые – аммиак, метан. Планета Ряга – двойник Юпитера, лишь чуть больше его по размеру. Только разделяют ее с «братцем» почти шесть световых лет – Ряга вращается вокруг знаменитой летящей звезды Барнарда. Сама звезда – красный карлик, ее радиус в шесть раз меньше солнечного, и для меня она ничего интересного не представляет. Ряга – другое дело. Она обладает крайне нестабильным гравитационным полем.
Моя станция, по сути, – кусок толстой и длинной трубы. Звездолет
