он меня окликнет». Но напрасно она вертелась, как юла, и мучительно шерстила взглядом человеческое пестриво вокруг – раз, другой… сотый. Толпа постепенно редела, улучшая обзор, но ни в каком просвете не появлялся красивый мужчина с широкими плечами и благородной сединой. Его там просто не было, и Оле скоро пришлось это обескураженно признать. Но она упорно сопротивлялась очевидному: «Перепутал зал прибытия! Наверняка же, здесь есть и другие! Точно! Сейчас разберется и прибежит! Главное – никуда не уходить, а ждать на месте, а то еще хуже будет, если начнешь метаться, как дура!» Она прождала, беспрестанно вертя головой, минимум двадцать минут, обреченно чувствуя, как внутри что-то медленно, но неотвратимо каменеет. Вспыхнула новая, вполне логичная мысль: «Позвонить и сказать, что он ошибся залом! Конечно! Он ведь тоже сейчас стоит где-то, видит, как выходят последние люди с какого-то рейса, и точно так же удивляется, что меня нет! Как же я сразу не…» – она выхватила смартфон из кармана своего симпатичного сочно-голубого платья-сафари, судорожно ища нужные кнопки, – слава богу, вот сейчас…
«Абонент недоступен, – безжалостно сообщила ей виртуальная Железная леди. – Вы можете оставить ему голосовое сообщение». В панике, неуклонно взвивающейся в душе и лишающей рассудка, Оля все-таки сумела ухватиться за последнюю соломинку: «У него аккумулятор разрядился… Что же делать?! Но ведь есть и другой номер, постоянный, по которому я всегда по работе ему звонила… Может, он держит его включенным – в другом телефоне, на всякий случай…» – она быстро нашла год назад вбитого «Юрия Ивановича» – и – о, счастье! – заныли длинные гудки. Он ответил на пятом – и фоном энергичного, напористого голоса была громкая танцевальная музыка:
– Ольга Николаевна? Неужели опять в школе ЧП какое-нибудь? Так я и знал – ни на день нельзя оставить… Только постарайтесь быстрей говорить – мы в Сингапуре, связь может прерваться.
– Я… случайно… – омертвелыми губами отозвалась Оля, почему-то наповал сраженная не тем, что неведомо кто устроил ей настоящее крушение, ни за что ни про что ввергнув ее в чудовищную, уму непостижимую, абсолютно чрезвычайную ситуацию, а коротким, но исчерпывающим, между делом мелькнувшим словечком «мы».
– А, понятно, ничего… Тогда всего хорошего, встретимся после отпуска, – сказал директор и отключился сам.
Оля-Бэмби огляделась диким взглядом: люди, чемоданы, огромные экраны – все двигалось, издавало звуки, имело смысл… И чудилось в этом что-то неправильное, будто вселенную подменили, подсунули ей почти точную, но в чем-то существенном не похожую на оригинал копию.
Она не сразу догадалась, что это такое, а когда истина дошла до сознания, то ужаснуться уже просто не осталось душевных сил: оказалось, мир вокруг напрочь утратил цвета, словно ее затащили внутрь старой черно-белой киноленты.
Глава 3. Турецкий барабан
Я давно уж не приемлю чуда,
