style="font-size:15px;"> – Давай, тащи рюмки, – скомандовал гость.
Летягин открыл верхний ящик кухонного гарнитура и, покопавшись, извлёк оттуда три гранённых лафитника, после чего сильно дунув в каждый, поставил их на середину стола.
– Ничего себе, какой у тебя раритет имеется! – взяв рюмку за тонкую ножку, и внимательно рассматривая её, уважительно произнёс Витёк.
– Из них ещё мой прадед пил. Раньше их была дюжина, а сейчас вот уцелело только три, да и то одна со сколом.
– А что у тебя с закуской? – как-то без энтузиазма, с тоской посмотрев на холодильник, спросил Витёк.
– Ничего нового, как всегда: вода холодная и вода горячая.
Григорий был непривередлив к еде, и вполне довольствовался полуфабрикатами, приобретёнными в соседних от дома магазинах. Хотя готовить он умел, и даже когда-то делал это с удовольствием, в отличии от своей бывшей жены, которая не могла даже почистить картошку.
– Чтобы ты без нас делал? Давай Танюха, доставай пиццу. Брали себе на вечер, но чем не пожертвуешь ради друга.
Девушка взяла лежащий около стола пакет и достала две упакованные в целлофан, замороженные пиццы. При этом одна выскользнула из её рук и громко шмякнулась об кафельный пол.
– Ну, вот ничего нельзя тебе доверить, – упрекнул Витёк свою спутницу.
Летягин, подняв пиццу, сорвал плёнку, и засунул содержимое в микроволновку.
Через несколько секунд на кухне распространился аппетитнейший запах копчённой колбасы и расплавленного сыра.
Витёк, с усилием прокручивая, достал самодельную, деревянную пробку, и разлил содержимое бутылки по лафитникам. Затем посмотрев на остаток довольно произнёс:
– Ну вот, ещё на два захода хватит.
– Какими-то цветами пахнет, – подозрительно понюхав содержимое рюмки, и сморщив нос, произнёс Григорий. – То ли сиренью, то ли ещё чем-то.
– Точно, сиренью, – подтвердил Хлыстов, тоже понюхов содержимое. – Вспомнил! – ударил себя по лбу Витя. Тётка говорила про сирень, когда перечисляла ингредиенты.
– Ну, что – вздрогнули, – поднял вверх рюмку Витёк, и одним глотком залил в себя настойку.
Настойка оказалась несколько горьковатой, но не до такой степени, чтобы вызвать отторжение. Даже наоборот, горчинка придавала напитку некую тонкость.
– Думал, будет хуже, – закусывая пиццей, произнёс Григорий.
– Доверять надо друзьям. Они плохого не предложат. А тебе Танька как напиток?
– Отлично пошло, – по-мужски подняв вверх большой палец, ответила девушка.
– Ну, тогда повторим, – предложил Витя, вновь до краёв наполнив лафитники.
Как и предположил Хлыстов, напитка хватило и на третий заход, который уже был выпит без всякого сомнения.
Обычно, приход Хлыстова в гости одной бутылкой не ограничивался, и посиделки продолжались чуть ли не до утра. Но в этот раз, пошушукавшись между собой,
