овцы и козы по-прежнему предпочитали держаться под покровом леса. У Элейн не выходил из головы дракон. Она и сама не понимала, почему существо, которое непременно убьет её, если увидит, существо, которое несёт смерть и разрушение, одновременно так пугает, и так притягивает, и завораживает её, не взирая на опасность. Она восхищалась его красотой, он казался ей прекрасным, хотя наверняка, многие могли бы с ней поспорить, увидев в нём лишь ужасающее чудовище. Но она видела его в другом свете. Она мечтала прикоснуться к нему, ощутить рукой его кожу, почувствовать его запах. Как бы ей хотелось оказаться в его седле и взмыть в воздух, ощутив всю его могучую силу. Она осознавала всю абсурдность своих мечтаний, она точно знала, что этому не бывать, но не могла перестать думать о нём. Не могла перестать думать о том, что же понадобилось дракону в пещере, что он там делал, и почему больше не появляется, и седло…. Для неё было очевидно, что кто-то оседлал этого великана, и, вероятно, подчинил себе эту невероятную мощь. Тысячи мыслей роились в её голове, не давая покоя. Она даже подловила себя на том, что гораздо реже думает о Джейсоне, хотя он сейчас наверняка в опасности, чем о драконе.
Вэл по-прежнему ссорилась с Хелен, то из-за разбитой чашки, то из-за прополки помидоров, то из-за пересоленой яичницы, в общем, по всякой ерунде. Когда склока начиналась, Стив сразу ретировался, и сбегал, чтобы не попасть под горячую руку своей жены. А Вэл с Хелен потом украдкой, по очереди жаловались Элейн друг на друга. Она искренне пыталась помирить их, но всё было тщетно. Обнявшись и расцеловавшись за ужином, они почти наверняка, готовы были выцарапать друг другу глаза за завтраком следующего дня. Стиву тоже порядком надоело вечно плохое настроение его жены, и он всё больше времени проводил с Элейн, они и до всего этого были очень дружны, но теперь сблизились ещё больше. Она всегда казалась спокойной и рассудительной. Он с радостью помогал ей, ответственно исполняя все её поручения, и частенько спрашивал её совета, в той или иной ситуации, чаще касающейся Хелен. Для всех троих, Элейн стал чем-то вроде громоотвода, точкой притяжения, самой рассудительной и мудрой, ладящей со всеми. Они все искали её компании и её одобрения. Если б они только знали, что творилось в её голове, они бы сочли её сумасшедшей. Вероятно, она понимала это, и это было одной из причин, по которой она не хотела рассказывать о своей встрече с драконом. Она достаточно хорошо знала их, и прекрасно осознавала, что не найдёт понимания и поддержки, узнай они, о чём она думает.
Этим утром, за завтраком, всё было необычно мирно и тихо. Обе скандалистки были в прекрасном, игривом настроении, шутили и смеялись над своей недавней схваткой и подтрунивали Стива. Хелен отправила его за водой, чтобы помыть посуду. Спустя минуту, он влетел в дом, как ошпаренный:
– Дракон только что пролетел, здоровенный, и так низко. Я боюсь, что он нас не заметил.
Все прильнули к окну, но всё было спокойно. Чувство
