сосредоточиться на разговоре с начальником их отдела, кивая, пока профессор излагал удивительные эффекты сыворотки. Но его мысли все время возвращались к грызущей пустоте в животе, к неутолимой тяге к еде.«Может, это временно» успокаивал себя парень, отправляя в рот очередную горсть орехов.
«Побочный эффект процесса омоложения».
Но в глубине души он знал лучше. Что-то изначально было не так с его новообретенным аппетитом, извращением естественного порядка, от которого у него мурашки по спине.
По мере того, как день клонился к вечеру, ученный все чаще стал тайком пробираться в кафетерий, его тарелка была доверху завалена эклектичной смесью блюд. Другие исследователи с любопытством смотрели на него, перешептываясь между собой о его странном поведении.
Но он не обращал на них внимания, погрузившись в дымку потребления, его тело требовало топлива для поддержания неестественной жизненной силы, текущей по его венам. Когда ночь опустилась на исследовательский комплекс, голод Дмитрия достиг крещендо, подавляя его чувства и затуманивая его суждение. Движимый неконтролируемым импульсом, он вывалился в тускло освещенный коридор, его глаза были дикими и расфокусированными.
В своем дезориентированном состоянии он столкнулся с другим ученым, коллегой по имени Николай, который готовился к столь необходимому отпуску в Санкт-Петербурге. Удар заставил их обоих покачнуться, их конечности сплелись в неловком объятии.
Инстинктивно он рванулся вперед, сомкнув челюсти на нежной плоти шеи Николая. Другой мужчина вскрикнул от шока и боли, пытаясь вырваться из тисков безумного ученного.
Подоспевшие на шум сотрудники службы безопасности бросились на место происшествия, быстро разняв двух человек. Дмитрия, ошеломленного и сбитого с толку, схватили и увели, его лицо было залито слюной и кровью.
Николай, потрясенный, но относительно невредимый, побрел обратно в свою каюту, лелея болезненный след от укуса на шее. Незаметно для него несколько капель испорченной слюны будущего зомби попали на его слизистые оболочки, посеяв семена зловещей трансформации.
В последовавшем хаосе никто не заметил едва заметных изменений, происходящих в организме Николая: вирус незаметно размножался и распространялся по его кровотоку. Пока Иванов просматривал последние данные, его лоб нахмурился от сосредоточенности. Эффекты сыворотки, казалось, развивались, мутировали способами, которые он не мог объяснить. Каждая последующая передача, казалось, усиливала силу вируса, изменяя его поведение в зависимости от хозяина и вектора.
«Это как будто сыворотка учится» – пробормотал он, не отрывая глаз от монитора. – «Приспосабливается к окружающей среде и становится чем-то совершенно новым».
Задумавшись, он не заметил назревавшего в коридоре шума, пока в дверь его кабинета не раздался отчаянный стук. Вздрогнув, он резко развернулся, его стул заскользил по полированному полу.
В комнату ворвалась встревоженная лаборантка,
