style="font-size:15px;"> – Ты сказала тогда, что не помнишь, как закрыла глаза… Вот за этот момент уцепился я. Это может быть только в одном случае – ты продолжала видеть картинку. Иначе как ты бы “прицеливалась” в полной темноте – определённо дискомфортно, если это не сделано сознательно, не так ли?
– Я не знаю… – пытаюсь максимально погрузится в тот момент и вспомнить, как это было. – Я сосредотачивалась на ощущениях в теле, звуке, с которым вылетает тарелка, считала две секунды и стреляла под определённым углом. Но темноты действительно не помню.
– А теперь самый интересный вопрос, который я хотел бы прояснить. Ты не видела летящую мишень в те разы когда стреляли другие, только замечала её в тот момент, когда в неё уже попали и она разбивалась, так?
– Да, что с моим зрением очевидно! Я просто не могла видеть чертову тарелку! после третьего человека я уже не смотрела на мишень, только на стреляющего.
– А теперь вспомни, когда стреляла ты сама, видела? Только не думай, а вспоминай. Понятно, что по логике ты видеть не могла, ты ведь уже знаешь, что стреляла с закрытыми глазами, да и не видела её при выстрелах других. Но если просто вспомнить картинку перед глазами, выдела или нет?
Мой разум настойчиво отвечал “нет”, но я закрыла глаза, вспоминая, как выглядела мишень. Я подходила и смотрела на осколки после стрельбищ, так что точно знала, как она выглядит. Но видела ли я её целой? Вот задачка. Я ещё и отличаюсь весьма живым воображением, представить тарелочку целой и летящей на меня было нетрудно. Набрав побольше воздуха в лёгкие, я попыталась прокрутить перед глазами весь “видеоряд” воспоминаний об эпизоде, когда я стреляла. Держу ружьё, палец на курке, звук вылета мишени.. и раз… я моргаю, поднимаю голову… и два, тарелка стремительно приближается к вилке прицела. Палец давит на курок. Звон осколков. В душе расползается ликование. Один есть! И облегченный выдох.
– Видела… – потрясенно шепчу, поднимая глаза на Андрея, – абсолютно чётко видела.
Он делает большой шаг вперёд и я вижу вспыхнувшие искры интереса в его глазах, тут же забывая об ошеломляющем открытии, да и вообще теряю нить разговора.
– Поехали, проверим?– спрашивает он, глядя на меня сверху вниз, и глаза вновь смотрят на меня как на котёнка – со снисходительной опекающей заботой.
– Проверим? – повторяю я слегка разочарованно, чтобы сказать хоть что-то…
– Твой дар,– он то ли усмехается, то ли резко выдыхает и отводит взгляд
– Проверим,– говорю я и киваю для большей убедительности.
Весь этот разговор уже не кажется воодушевляющим, и я тону в горьком разочаровании от его реакции на меня, и от собственного нелепого поведения.
Настоящее время
Повернув голову, я стала бездумно смотреть в окно, давая понять, что разговор окончен.
Много раз бессонными ночами я закрывала глаза и задавала своему внутреннему Андрею тысячи вопросов. В связи с нежданым
