помню. Но не подробности. Какие-то моменты. Но не… как всё началось, что было… и не… и как закончили тоже.
Он поднял мою голову за подбородок и подался ко мне. Дамы в очереди разочарованно отвернулись, видимо, поняв, что я любовница, а не дочка. Стас что-то искал в моих глазах несколько секунд, но потом разочарованно вздохнул и убрал руку.
– Так да или нет? – уточнила я
Он помотал головой и тоже стал изучать столешницу.
–Ты даже не вытащил, – обреченно сказала я, наблюдая за тем, как он опять мотает головой
– Я позабочусь о тебе и о ребёнке. Мы поженимся и поверь, всё будет хорошо, и я…
– Ты уже женат! – я потеряла самообладание, закричав на всё кафе, —Чёрт! ну нельзя же быть таким безалаберным…
Он смотрел на меня загадочным взглядом, разрывающим душу, где смешалась и забота, и нежность, и боль. Совершенно непонятно, что он там себе навоображал о нас, но в тот момент Стас опять показался мне беззащитным ребёнком, но теперь я, наученная прошлым опытом, не пошла ему навстречу, а попросту сбежала в уличную слякоть от так щедро предлагаемой мне сомнительной чести продолжить отношения с лучшим другом покойного жениха.
Настоящее время
– Я! Я просила от него ребёнка! И поэтому он так много себе навыдумывал…
– Он был сильно тобой увлечен, и просто решил в ту ночь, что это его шанс. После твоих пьяных шепотков, адресованных мне, как теперь очевидно.
– Я не хотела ничего такого. Блин! Лет десять пыталась избавиться от стыда за ту историю, а теперь, в виду вскрывшихся обстоятельств… Придется начинать всё заново.
Мы вышли из машины и стояли рядом, глядя на луну. Пейзаж действительно был поистине прекрасен.
– Тебе не за что стыдиться на самом деле. Ни за один твой роман, ни за этот пьяный секс, хотя он действительно был… безалаберным. Я ни тебя, ни его не виню. Это жизнь, Инга, а не слюнявое романтическое кино.
– Мне плевать, как ты к этому относишься. Это давно пройденный этап, я тобой переболела. Наверное, нужно было встретится, чтобы понять это.
Он подошел ближе, взял моё лицо в ладони и поцеловал.
И это прикосновение одновременно принесло столько, казалось бы, взаимоисключающих ощущений, что я и сама не поняла, что же чувствую. Это был не один, а тысяча поцелуев одновременно. Он как будто окатил кипятком, зажигая внутри сводящий с ума пожар, у юной девочки Инги, которая всегда была готова таять в его руках. Он разбудил мрачное торжество взрослой женщины, которую поцеловали пылкие юношеские губы. Он принёс ощущение тепла и нежности, как поцелуй давно любимого и родного мужа вечером у камина. Столкновения их языков отдавало холодом и техничностью, как дуэль между врагами на тупых рапирах – бой понарошку и при этом по-настоящему. И их движения были страстью равных, в них сквозило восхищение партнёром, но в то же время и осознание собственной силы.
– Не переболела, – шепнул он восхищённо, оторвавшись на пару миллиметров, –
