с его сыном, со слугами и составил список таких людей. Вот он. – И капитан передал Гурову листок, на котором были обозначены два десятка фамилий. – Людей, как видите, тут много, и я не всех успел проверить. Но одна личность уже сейчас должна привлечь наше внимание…
– Вот этот разносчик пиццы? – спросил Гуров, ткнув пальцем в имя, обведенное фломастером в кружок.
– Да, разносчик. Точнее, тот, кто явился в дом под видом разносчика.
– И как твою фразу следует понимать?
– А вот как. Вы видите, это имя я не только обвел, но и вопросительный знак рядом поставил?
– Вижу. И что?
– А то, что это был вовсе не разносчик. А кто, я пока не знаю. Ладно, я вам потом все доскажу, а то мы уже приехали.
Действительно, машина остановилась перед шлагбаумом. За ним виднелись аккуратные домики с остроконечными крышами. Щербинин опустил стекло и высунул в окно руку с зажатым в ней полицейским удостоверением. Сидевший в будочке вахтер кивнул в знак того, что все понимает, шлагбаум поднялся, и машина въехала в поселок, в котором жил убитый министр.
– Ну-ка, погоди, – обратился Лев к водителю. – Останови здесь. Надо с этим дяденькой в будочке поговорить.
– Вы думаете, это тот, кто дежурил в ночь убийства? – спросил капитан. – Скорее всего, нет – ведь они дежурят сутки через двое.
– Может, и не тот, а поговорить все равно надо, – ответил Гуров и зашагал к будке. Капитан поспешил за ним.
Подойдя к будке вахтера, Лев сделал властный жест, показывая, чтобы вахтер вышел к нему. Как видно, было что-то в облике сыщика, что заставило человека в будочке подчиниться. Он открыл дверь и шагнул к полицейским. Это был пожилой уже мужчина, лет около шестидесяти. Вид у него был крайне недовольный.
– Если есть вопросы, то задавайте быстрее, – заявил он. – Я на службе.
– Вижу, что на службе. Три дня назад, в понедельник, ты работал?
– Это когда Приходько убили? Нет, не я. Тогда Юрка Калугин дежурил, он сейчас отдыхает. Это вам с ним надо разговаривать, а я…
– Я сам решу, с кем мне надо разговаривать, – резко оборвал его Гуров. – Как дежурные определяют, какую машину пропустить, а какую нет?
– Как определяем? Так мы же наизусть все номера знаем, всех, кто здесь живет. Ну, если новенький дежурит, ему, конечно, смотреть нужно. Для того у нас список есть, вон, на стенке висит. Но мне смотреть не надо, я…
– И машину Приходько, конечно, все дежурные тоже знают?
– А как же! Его – в первую очередь.
– И водителя тоже знаете?
– Это Николая, что ли? Конечно, все знают.
– А если за рулем не знакомый водитель, а чужой человек? Пропустят такую машину или нет?
– Если в кабине министр сидит, конечно, пропустят. А если хозяина нет – не должны пропустить. Потому что – мало ли что?
– Ну-ка, дай я на твое место сяду, посмотрю, что вам видно,
