Я люблю тебя! Мы всё ещё можем пожениться. Ведь…
Её руки были в моих. Но она их резко выдернула, поэтому я замолчал.
– Кхм… Ох. Как неприятно это говорить. – Она закатила глаза, будто не знала, куда себя деть. – Эдмонд! Скажу прямо, чтобы долго не тянуть. Нас больше ничего не связывает. Моей семье не нужен этот позор. Помолвка с тобой может отбросить на нас тень. И я…
– Подожди… А как же любовь? – Меня изрядно трясло, но я старался сохранять спокойствие.
Селена расхохоталась. И этот смех… Я до сих пор его помню. Этот смех стал для меня символом предательства. Он каждый раз звучит в моей голове, когда я начинаю что-то чувствовать.
– Прости, я не думала, что ты такой наивный. Всё кончено, Эдмонд.
Помню, как смотрел на её удаляющуюся спину. Именно тогда во мне умерло всё живое. На этом пепелище больше ничего не могло взойти. Никогда.
Поэтому теперь я испугался. По-настоящему. С Кассандрой вдруг снова показался росток. И я опять услышал хохот Селены.
Переживания раздражали. Я пошёл наверх. Буря потихоньку стихала. Дождь прекратился.
Все пираты были уже на палубе.
– Осмотреть мачты и снасти! Проверить трюм на течь! – скомандовал я.
Все забегали. Я взял подзорную трубу и направил её на «Северную Звезду». Она сильно отстала. Но кажется, у них тоже всё было хорошо. Никакой паники я не заметил на борту.
Нас всё ещё ощутимо качало на волнах, но бывало и хуже.
На кормовой палубе я принял вахту. Шор отлично справился, но и ему нужен отдых. И полночи я стоял у штурвала. Периодически подходил Марик, докладывал о ветре и волнах.
Ближе к утру море успокоилось, и меня снова сменил Шор.
Проходя мимо камбуза, я услышал смех. Там сидели Тео и Папс. Они ещё не ложились, пили ром.
Увидев меня, притихли. Но сейчас ругаться не хотелось. Я лишь подошёл и поставил стакан. Тео тут же наполнил его доверху ромом. Жидкость разлилась огнём по моему горлу.
– Налей ещё, – стукнул я пустым стаканом о стол.
– Что-то ты сегодня мрачнее тучи, капитан, – пробормотал Папс.
– Устал.
Я снова залпом выпил пойло, а потом уставился на ребят:
– Девочки спят?
Хотелось сбросить с себя всё наваждение от Кассандры.
– Да, ночь же. Спят, конечно.
– Чёрт!
– Приходи вечерком, тогда они оближут тебя с ног до головы, – хохотнул Папс.
Я что-то пробубнил в ответ и пошёл в каюту. Зря выпил. Теперь хотелось, чтобы кто-то приласкал.
Открыв дверь, я на секунду замер. Кассандра спала на кровати в моей рубахе и штанах. Они были огромные для неё, но она всё равно нацепила. Видимо, побоялась выходить, чтобы найти в сундуках свои вещи.
Штаны слегка спали, оголив округлые ягодицы.
Глубоко выдохнув, я потёр переносицу. Старался не смотреть, тихо
