чьей дружбой действительно дорожила. По крайней мере, до начала употребления.
– Конечно, нет. Я просто не прочла записку, что оставил Марк. И, кстати, до сих пор не знаю что в ней. – промямлила она.
– Что?! Ты снова общаешься с этим ублюдком? И он тебе поставляет дурь?! Господи, я убью его! Так, слушай меня внимательно сейчас. Мы с Костей обсудили и решили, что оплатим твоё лечение в частной клинике. Сейчас ты должна помыться и начать собирать вещи. Никаких отмазок больше, Вен. Так не может продолжаться, рано или поздно ты умрёшь. И мы не собираемся стоять в стороне и наблюдать твоё самоубийство. Ты всё поняла? Дина прокричала в трубку так громко, что у Вены разболелась голова.
– Тише, тише, – начала она, – к Марку никаких претензий, судя по всему, он предупреждал. И я сама ему написала. Лучше не связывайся с ним, Ди. Ты же понимаешь, насколько это может быть опасно.
– Ты меня сейчас слышала? Окей, я забуду про этого дьявола. А ты собирайся на реабилитацию!
– Ради тебя, Ди. Спасибо, я тебя люблю.
– А я-то как тебя… Ну всё, довела до слёз, паршивка. Заеду за тобой через два часа.
***
– Что вы, Весна, сейчас хотите больше всего? – спросил психиатр.
– Называйте меня Вена, не люблю своё полное имя.
– Хорошо, Вена. Так и что же в данный момент вы бы хотели?
– Угаситься.
Психотерапия идёт довольно странно, врач даёт распечатки с упражнениями и "домашние" задания, которые нужно выполнить к следующей беседе. А ещё, он сказал вести дневник мыслей и чувств. И вот я пишу. Сложно с чего-то начать. Я принимаю антидепрессант, транквилизатор и ещё седативное. Мне здесь даже нравится, я уже познакомилась с одним парнем в тренажерном зале. Он подошёл ко мне, когда я бежала по дорожке. Его зовут Остап. Не могу сказать, что он приятный, но думаю, что он мне ещё пригодится. В конце концов, мне нравится, когда на меня смотрят с вожделением, но в то же время ощущаю себя паршиво. Я чувствую, что во мне борются две личности: развратная дама, что трахается со всеми, кто её захочет и взамен даст таблетки или травку, и одинокая скромная девочка, что боится даже прикосновений. В целом мне сложно считывать свои эмоции, потому как я почти себя не чувствую. Ощущаю лишь тягу.
Дописав эти строки, Вена заметила, что уже темнеет, и поэтому решила сходить в душ перед сном. Разворотив свой чемодан, смешав все вещи, что в нём были, она наконец отыскала полотенце и сланцы. Взяв их под мышку, она вышла из своей палаты. По картинкам, что были на дверях клиники, она отыскала душевую и, зайдя в неё увидела там девушку, завёрнутую в полотенце.
– О, привет! – воскликнула та, – заходи, заходи, и дверь закрывай.
– Привет, – начала Вена, – я могу подождать, пока ты помоешься.
– Нет, не нужно, я рада, что зашла именно ты. Понимаешь, врач сказал, что мне нельзя оставаться одной, так как я хочу разбить себе голову об эту плитку. У меня были попытки самоубийства пять раз, смотри,
