недели не проходит, чтоб не застряло чье-то авто на лесных дорогах.
Оля заинтересовалась. Правда, не тяготами сельской жизни Костиного папы.
– Впервые слышу такое о Чароновке! А почему так?
– Серьезно? – настал черед удивляться Косте. – Ты же там в детстве каждое лето отдыхала!
– И, тем не менее, никогда ничего подобного не слышала, – покачала головой Оля. – Так почему?
Костя, чувствуя ее любопытство, выдержал театральную паузу. Вот ведь… слов нет!
– Знаешь, как та деревня называлась до Революции?
Оля покачала головой.
– Нет?! А еще журналистка!
Оля нехорошо прищурилась:
– А ты травматолог! И обойдешься без помидоров!
– Да ладно, что ты сразу начинаешь… – притворно вздохнул Костя. – Ладно, слушай.
Рассказ его оказался из серии городских легенд, но Ольга слушала с интересом. Раньше она действительно не знала таких подробностей о малой родине.
До того, как молодая советская власть докатилась до Семиреченска, в те годы еще села Семиречного, деревня Чароновка тоже называлась иначе – Чарово или Зачарованое, а до того и вовсе Ведьмин Яр. Да и деревеньки-то самой не было, только несколько потемневших от времени деревянных срубов, в которых жили отшельники – то ли монахи, то ли сектанты. Разбираться тогда не стали.
Болото подходило почти вплотную к тем выселкам, вот кому-то из новых местных властей пришло в голову добывать там торф. Сказано – сделано: жизнь в Чарове закипела. Сколотили артель, согнали крестьян с окрестных деревень, привезли еще каких-то мутных типов, по виду и повадкам заключенных, начальство из ближайшего крупного города. Деревня разрослась, в нее потянулся люд всех мастей, даже появился задел для промышленной добыче торфа. Однако почти сразу в деревне начала творится настоящая чертовщина: люди не могли избавиться от чувства, будто за ними постоянно наблюдают с болота тяжелым, пристальным взглядом, сами по себе двигались и пропадали предметы (вплоть до подштанников главы поселения, но тут, по показаниям очевидцев, нечистая сила не при чем!), ночами кто-то то ли выл, то ли заунывно пел на непонятном языке опять-таки со стороны болот. Потом начали пропадать люди – сперва по ночам, потом среди бела дня, среди других людей. Сами, бросив текущие дела и не замечая ничего и никого вокруг, вставали и уходили в болота, будто зачарованные, и нельзя было остановить или удержать их. Даже посадив под замок и заковав в кандалы – это все помогало, только пока не сядет солнце. Потом… Пропавших не находили, ни живыми, ни мертвыми.
Обстановка в к тому времени уже Чароновке (от слова «зачарованные», да!) была крайне напряженная. Страх людей перед неизвестной опасностью стал больше, чем перед местными силовиками. Да и сами силовики, которым довелось побывать в деревне и ее окрестностях, тоже теряли покой и сон, а взамен обретали черный страх. По всему уезду ползли слухи про неведомое зло и про
