поручения.
– И как только будут готовы результаты экспертизы, – продолжил Ито, пристально глядя на тело, – мне нужно будет узнать точную причину её смерти. Пока на теле нет следов насилия, но, возможно, это ещё один тщательно продуманный способ убийства. Мы должны понять, как он это сделал. И ещё… эта странная раковина. Попытайся выяснить, откуда она и кто мог её изготовить. Это необычная деталь. Возможно, она подскажет нам что-то о его мотивах или образе мыслей.
Нишимото снова кивнул, прекрасно понимая важность этих указаний.
Ито достал телефон и сделал несколько снимков девушки – он аккуратно сфокусировал объектив на каждом элементе сцены. Её бледное лицо, странная раковина, гладкая поверхность вокруг неё. Он чувствовал, что каждое движение убийцы – часть его символического манифеста, и не хотел упускать ни единой детали.
Когда он закончил, Ито убрал телефон и снова посмотрел на Нишимото и Аяко.
– Если убийца решил обставить сцену именно таким образом, значит, за этим кроется больше, чем просто жестокость. Мы должны понять, какой посыл он вкладывает в это убийство, – произнёс он, и его голос был полон решимости.
Уже направляясь к машине, Ито остановился и, обернувшись к Нишимото, спросил:
– Кстати, какая причина смерти Юми Накахары?
Нишимото вздохнул, глаза его потемнели от мысли, которую он вот-вот озвучит:
– Фактически, она умерла от удушья… углекислым газом, – сказал он с особой осторожностью, словно обдумывал каждый следующий звук. – Эксперты полагают, что её поместили в своего рода барокамеру или что-то похожее. И концентрацию CO₂ в этой камере постепенно повышали, пока она не перестала дышать. Это было не мгновенное убийство. Её словно медленно погружали в состояние, где каждая секунда уносила всё больше кислорода, и она осознавала свою приближающуюся смерть.
Ито замер, представив, через что прошла жертва. Он представил эту беспощадную, холодную ловушку, где её лишали воздуха медленно, словно измеряя страдания по капле. Процесс удушья был, вероятно, пугающе долгим: на каждом вдохе грудь начинала ощущать тяжесть, как будто изнутри давили мощные прутья. С каждым вдохом Юми всё больше теряла силы, но не могла ни кричать, ни сопротивляться, зная, что весь воздух вокруг уже мёртв и непригоден для жизни.
Ито смотрел на Нишимото и видел в его глазах тот же ужас.
– Зачем ему нужно было это мучение? – пробормотал Ито, словно бы вслух задавая вопрос самому себе.
Ито и Аяко молча прошли к машине, каждый погружённый в свои мысли. Как только они сели, Аяко посмотрела на Ито, слегка приподняв бровь.
– Куда теперь? – спросила она, нарушив тишину.
Ито, не отводя взгляда от дороги перед собой, сказал, как будто разговаривал сам с собой:
– Поедем к Такеши Окубо. Возможно, ему удастся найти символизм в этой смерти, – сказал он. – Он уже смог увидеть скрытые смыслы в позах предыдущих жертв. А здесь – девушка на «ракушке», без явных
