интересует дерьмо, так что я могу вам его показать, так? – Он стоял, расслабленно засунув руки в карманы, в то время как задиры начали бледнеть.
Я сняла наушники.
– Не, я не хочу…
– Конечно, хочешь, оно прямо здесь. – Он ковырнул носком кроссовки землю у себя под ногами. Трава была еще влажной после небольшого недавнего дождя, а под ней хлюпала грязь.
Хулиганы начали трястись и хныкать, бормоча извинения. Последовали короткие, почти бессловесные уговоры, и в итоге они опустились перед ним на колени.
Он не пошевелился. Его руки все еще покоились в карманах.
– Просто попробуйте и скажите мне, свежее ли оно, – велел он тоном, не терпящим возражений, снова хлюпая ногой в жиже.
Затем он посмотрел наверх, его каштановые волосы упали на один глаз, и он подмигнул мне.
Я смотрела со своей жердочки на вершине Громового купола с неприкрытым восьмилетним благоговением, пока задиры, трепеща, наклонились вперед.
Он заставит их есть дерьмо!
Ради меня!
Я была на девяносто девять и девять десятых процента уверена, что это была просто мокрая грязь, но хулиганов достаточно запугали, чтобы они поверили. И съели, они правда это сделали.
Затем он велел им извиниться передо мной, что они тоже сделали, испуганно опустив глаза и сплевывая грязь. Один из них рыдал, шмыгая сквозь сопли и слезы. Затем он велел им убираться, и они убежали, всхлипывая и спотыкаясь о собственные ноги.
Я смотрела на своего спасителя, едва ли способная отвести взгляд, а его непослушные волосы развевались на ветру. Из-под кожаной куртки выглядывала футболка с надписью Foo Fighters, а джинсы были рваные, как и у меня.
– Знаешь, теперь ты можешь идти домой, – сказал он, как будто я туго соображала.
Я просто сидела и счищала засохшую грязь со своих джинсов.
– Твои родители уже, наверное, заждались?
Я не ответила. Я знала, что лучше не отвечать на подобные вопросы.
Когда другие дети узнавали, что случилось с папой, они либо смеялись надо мной, либо, что еще хуже, жалели. И Джесси наказал, чтобы я никому не говорила о маминой болезни. Он сказал, что если они узнают, насколько она больна, то могут отнять нас у нее.
И я произнесла:
– Я жду своего брата.
Он оглядел пустую игровую площадку.
– Кто твой брат? И почему его здесь нет, чтобы надрать этим маленьким засранцам задницы?
– Джесси, – сказала я. – Моего брата зовут Джесси. Он остался после уроков с Зейном. Их наказали.
Он шагнул ближе, балансируя на краю песочницы.
– Да? Как же так вышло?
– Они… хм… поспорили с мисс Нильсен из-за ее слов о том, что я не могу приходить в школу в грязной одежде. У них это часто происходит, – пробормотала я, жалея, что поделилась, но, казалось, его впечатлило упоминание наказания.
