самый момент, когда позабыла Джуда.
Тот самый момент, когда Броуди вернулся в мою жизнь.
Я находилась в процессе надевания своего нового лифчика. Это был мой первый бюстгальтер, который, как обнаружил мой брат, понадобился мне после первого дня в пятом классе, когда Зейн проводил меня домой из школы и прямо заявил в типичной для Зейна манере:
– Тебе лучше прикрыть сиськи своей сестры, иначе у тебя будет куча проблем в этом году.
Отсюда и особенно неловкий поход по магазинам с моим четырнадцатилетним братом за моим первым бюстгальтером.
Я пыталась надеть его, пыталась распутать лямки и понять, как вообще возможно застегнуть его за спиной – или мне следовало сначала застегнуть, а потом развернуть? – когда кто-то вошел в мою спальню. Я подняла глаза и увидела Броуди.
Мне было десять лет, так что то, что я пыталась спрятать в свой новый лифчик, не так уж впечатляло, но все же. Голые сиськи трудно не заметить, особенно если ты подросток. Возможно, именно поэтому он уставился на меня.
Я не видела его с того самого дня на детской площадке два года назад. На самом деле, я даже не верила возможности увидеть его снова. Для моего юного воображения Броуди Мейсон был существом таким же волшебным и призрачным, как единорог, огнедышащий дракон или Эдди Веддер.
Но это был он.
В моей комнате.
– Ты должен был постучать! – заверещала я, прикрываясь своими тоненькими руками.
– Зачем мне стучать в дверь ванной комнаты, если она открыта? – сказал он, запоздало прикрыв глаза рукой.
– Потому что это не ванная комната!
– Я понимаю, принцесса. Может, в следующий раз, когда будешь голой, закроешь дверь.
Принцесса?
Он меня запомнил?!
– Я не голая! – закричала я. – А в дверь спальни положено стучать! Даже если она открыта!
– Я думал, это уборная!
– Если только ты хотел отлить в конюшне «Мой маленький пони», – заорала я на него, – выметайся на хрен!
Да, в панике я сбросила бомбу-ругательство. А также сделала это впервые в жизни, потому что мой брат и его друзья постоянно использовали подобные слова, тогда как я была против подобного. Но даже Джесси никогда не выводил меня из себя так сильно. Или смущал. И да, у меня была конюшня «Мой маленький пони». Она была выцветшей и розовой и стояла у ног Броуди. До своей смерти папа часто собирал для меня такие сокровища на своем пути сборщика мусора.
К ней никогда не прилагался пони, но мне она все равно нравилась.
Броуди убрал руку с лица. Он стоял в своей выцветшей футболке с логотипом группы Weezer, рваных джинсах и грязных кроссовках и улыбался мне.
Позже я узнала, что, несмотря на то, как он одевался, Броуди происходил из процветающей семьи. Его отец был человеком, который сделал себя сам. Он стал генеральным директором какой-то пластмассовой империи, но был слишком занят борьбой с защитниками окружающей среды, подсчетом
