Скоро ты станешь женой очень великого человека. Очень! Скоро весь мир будет у наших ног, а мы сможем взять себе всё, что захотим! Хочешь золотое колье с огромными бриллиантами, что недавно видели в ювелирном магазине, а хочешь, у тебя будет сотня норковых шуб, да что шмотки, хочешь, мы будем жить в самом настоящем дворце, и у нас будут десятки слуг, которые будут делать всё, что нам будет угодно! Хочешь?!!!
Она, не привыкшая к таким темпераментным излияниям души своего супруга, посмотрела на него с некоторым удивлением. Чего это с ним, с утра пораньше? Но промолчала, заинтригованная – какая же будет концовка этой тирады? Он же в свою очередь, поощренный неподдельным вниманием своей красавицы жены, словно павлин, распустивший перья, продолжил свою речь, размахивая руками, словно помогая себе в потоке своего сознания.
– Да что там дворец, весь этот край будет нашим. Я буду султаном, а ты будешь моей царицей!
– Дорогой, у султанов не было цариц, были целые гаремы жен и наложниц. А мне как-то этого не хочется! – она капризно надула губки, вроде как ни капли не сомневаясь в наполеоновских планах своего супруга, но в то же время отстаивая свое место возле него.
Ободренный этим проявлением обожания своей красавицы жены, он несколько вальяжно и покровительственно заявил:
– Ты, дорогая моя Амаль, будешь царицей! Будешь также властвовать рядом со мной! Ты – моя несравненная Амаль, единственная услада моего сердца, мне, кроме тебя, никого не нужно! И весь мир будет нашим!
– Прям, так и весь мир! – слегка передразнила она его.
– Весь! – он уверенно рубанул воздух ладонью, а затем подсел к ней на кровать, взял её руку в свою, и, глядя в глаза, начал с жаром говорить:
– Амаль, ты не представляешь, что с миром скоро произойдет! Ты даже представить не сможешь. Я еще пару месяцев назад тоже не мог представить. Помнишь, я два месяца тому назад ездил к себе на родину в Таджикистан? Я тебе не говорил, что я еще побывал и в Афганистане. Там меня познакомили с такими людьми, с таки-и-ими!!! – В порыве эмоций он даже поднял указательный палец вверх, и, потрясая им, чуть ли не завывая, продолжил: – Таки-и-ими, таки-и-ими!!! – он закатил глаза и замолчал…
– Ну, какими же? – вывела его из некоторого восторженного оцепенения Амаль.
Али-хан словно очнулся, посмотрел более вменяемым взглядом и продолжил чуть ли не заговорщическим тоном, и даже несколько раз оглядываясь, будто кто-то мог их подслушать:
– Вот, что дорогая моя Амаль, эти люди решили уничтожить всех неверных на земле и тех, кто отошел от истинной веры. Останутся только избранные. Такие, как мы с тобой! – в порыве чувств он погладил её красивые белокурые волосы, словно любуясь ими, а затем, убрав руку, медленно указал пальцем в сторону окна на виднеющийся город: – Вот их не будет! Будем только мы!
– Кто тебе такое
