по земле и цепляясь ослабевшими пальцами за удавку, захрипел и обмяк. Дариз, поняв, что жертва мертва, ослабил хватку, и безжизненное тело рухнуло к его ногам. По толпе пронеслись вопли ужаса, а из разинутого рта трупа вдруг вылетел бледно-голубой мерцающий шарик. Очень быстро он увеличился в размерах и принял человеческие очертания, на месте лица его разверзся провал, и по площади разнесся жуткий потусторонний вопль.
– Неупокоенный! Неупокоенный! – заорали горожане и бросились врассыпную, толкаясь, сбивая друг друга с ног и сметая прилавки.
Никому не хотелось стать новым сосудом для души убитого и превратиться в одержимого. Но призрак и не думал на них охотиться, он замер перед Даризом, тот не двинулся с места. Дух подлетел ближе…
– Дар! – Тория кинулась к ним, видя, что Дариз все еще не пришел в себя и не осознает опасности.
Дух повернулся к ней, снова издал вопль, больше похожий на пронзительный писк, от которого у всех заложило уши, и устремился к принцессе. Дариз, очнувшись от оцепенения, попытался схватить его и не дать вселиться в Торию, но пальцы прошли сквозь призрак; ладонь обдало холодом и защипало.
– Тори, нет! – теперь кричал уже Дариз, наконец осознавший, что натворил. Тория не дала неупокоенному завладеть его телом, защитила, подставившись под удар. – Нет!
Когда мимо Дариза, сбив его с ног, вдруг пронеслась черная тень и закрыла собой Торию, он не мог поверить своему счастью. Конечности отчего-то налились слабостью, пальцы рук подрагивали, впиваясь в выщербленную каменную брусчатку, кровь бухала в висках, заглушая любые другие звуки, легким словно не хватало воздуха.
– Рэн, – пробормотал еле слышно.
Настоящее имя сестры тут было никому не известно, но в данный момент Дариз соображал крайне туго, мог думать только о том, что чуть не стал причиной гибели Тории, чуть не потерял ее.
Слава Богам, обошлось. Тория в порядке. В порядке. Напугана, но невредима.
Призрак затормозил всего в нескольких дюймах от Рэнлы, за спиной которой, закрыв лицо руками, всхлипывала Тория. Дариз ощутил, как кто-то взял конец цепи, пристегнутой к его ошейнику, с силой дернул, заставляя подняться и отойти в сторону.
– Прогулка окончена, Ваша Светлость, – прозвучал над ухом голос Логана.
«Ваша Светлость» из уст Привратника могло значить только одно: он в бешенстве. Уже много лет все они общались на равных и не использовали в разговорах титулы, чтобы не травить лишний раз душу воспоминаниями о беспечной жизни и не выдать себя ненароком.
Еще несколько мгновений назад бегущие в панике горожане стали возвращаться, но уже не подходили так близко. Они останавливались на отдалении, с любопытством и благоговейным ужасом, смешанным при этом с нескрываемым отвращением, взирая на Рэн и Логана. И Смерть, и Привратник были одеты в узкие штаны из черной мягкой кожи и куртки с высокими воротами из того же материала, застегнутые на все пуговицы. Запястья их
