спросил Доктор.
– Я за Спортсменом, чтобы всё проверить,– собрался было побежать туда и Андрей, но его остановила Толстушка, которая насела на него.
– Я никуда тебя в такой темноте к убийце с пистолетом не отпущу. А вдруг он ещё там и убьёт любого, кто к нему посмеет приблизиться?
– Но, что если мы должны спасти того человека?
– Да с чего ты вообще взял, что он стрелял в кого-то? Ведь все мы здесь, а остальные четверо ушли совсем в другую сторону.
Андрей немного остыл, когда услышал, хоть и совсем отдалённо, что те четверо и спортсмен сами побежали на выстрел, чтобы во всём разобраться. Ему и самому нетерпелось туда сигануть, но он понимал, что будет только мешаться.
– Так, мальчики и девочки!– заговорил Доктор,– давайте во всём разберёмся.
– В чём именно ты собрался разбираться?– надменно спросил немного пришедший в себя Святоша, после того, как с ними ничего серьёзного не случилось.
– Только что произошла вспышка, которая осветила, хоть и ненадолго, это помещение. Может быть кто-то что-то успел разглядеть?
– Вы что, издеваетесь? Половина из нас сидела уткнувшись носами себе в колени с закрытыми глазами, и дрожали от страха.
– Но кто-нибудь, кто в это время не трясся от страха, может что-то сказать?
– А вы сами-то что-нибудь увидели?– спросил Очкарик.
– Кое что. Но сейчас я не хотел бы говорить об этом, чтобы не сбивать с толку и не испортить именно то впечатление у этого человека.
– Нет уж, скажите лучше сами.
– Если я это скажу, то ненамеренно могу исказить восприятие остальных свидетелей произошедшего. Сам для себя я чётко запомнил и сформулировал у себя в голове тот образ, который запечатлел мой мозг во время этой вспышки.
– О чём вы вообще? Память невозможно изменить,– затараторил Борода.
– А, так вы у нас наверное хорошо разбираетесь в нейробиологии.
– Доктор прав,– произнесла девушка психолог,– наша память слишком пластична и очень подвержена искажению под влиянием различных факторов и обстоятельств. Я и сама кое-что разглядела, и только сейчас у меня в голове сложился определённый образ. Но я предпочту говорить не сразу, так как умею фиксировать в своей памяти образы довольно продолжительное время.
– Может быть кроме Психолога, ещё кто-нибудь что-то увидел? Андрей, ты что молчишь?
– Пытаюсь сообразить, смог я хоть что-нибудь различить в столь яркой вспышке. Пока только белые яркие пятна, которые никак не хотят сложиться в общую картинку, и больше ничего. Но я стараюсь собраться, и если мне никто не будет мешать, то может быть, я смогу что-то сказать.
– Я видел,– вдруг произнес Ребёнок, на время переставший плакать, от которого-то уж никто не ожидал услышать подобных слов, так как все думали, что он-то больше всех в этот момент боялся, и прятался под мышкой у Деда.
– Ты правда что-то увидел?– осторожно спросила
