скамья подсудимых, потому что не будет на земле столько сирот, столько вдов, столько скорбящих матерей. Потому что никто не станет убивать людей, со всей страстью юности любивших жизнь.
Не будет пепла, развалин, столько руин на местах прекрасных произведений человеческого труда.
Дайте силу матери, создайте ее форму – форму творца человека, укажите ей ее место в истории и обществе, выведите ее из заднего угла общественной жизни, и она даст миру нового человека, способного построить мир на святых началах гуманизма и правды.
Я не гиперболизирую роль матери-воспитательницы, так же как не стараюсь принизить роль общественного воспитания.
Но организация общественного воспитания (правильная организация!), задача сложная, новая, тогда как семья всегда была и будет сильным катализатором процесса формирования человеческой психики. И не только катализатором. Знаменитый … (неразборчиво), указывая на огромную роль воспитания и формирования образа человека, 90 процентов его возлагал на семью.
Таким образом, каждая семья становится маленькой мастерской человеческих душ. И не смотря на особенную, чрезвычайную важность этого производства, оно остается всего лишь жалким ремеслом.
И мать, этот творец поколений, остается лишь неорганизованным, стихийным производителем-ремесленником.
Это не метафизика – это констатирование факта недооценки материнского воспитания. Мать – кустарь -самоучка – вот фактор моральных изъянов человека, его духовных уродств.
7 декабря.45 год.
Нечего записать. В душе – осенняя слякоть. Хоть бы мороз, но заморозков не предвещает прогноз погоды, а весна… Может быть уже не вернется.
26 – пустых, бесполезно утраченных лет. Мечты уже не насыщают душу, действительность – пустое, глупое настоящее. Жажда жизни спасает от самоубийства, её питают ещё явно бесплодные надежды. На что? Желания неопределенны
11 декабря 1945.
Итак, Иван уехал. (в Киев) Он написал, не хотел заехать. Я понимаю его, понимаю, но простить не могу. Весь он – вулкан страстей.
Украина – величавая возлюбленная, с которой соперничать я не могу.
В конце концов, разве любовь – единственное содержание жизни? Разве не довольно уже отроческих мечтаний, бесплодных и буйных. Творить, действовать, – значит жить! Вперед! Это значит работать. Немножко одухотворенности, немного идейности, немного тщеславия – только все это в комплексе, и цель достигнута.
Только сильные душевные потрясения вернут мне жизнь.
Письмо. (неразборчиво)
Вы молчите…
Укутались в лохмотья европейского уюта? Очарованы суррогатом домашнего очага? Не верю. Я знаю русских людей: в Сицилии они «ищут серенькие тона своей родины». Оттепельная, плаксивая зима Нюрнберга за месяц процесса уже так надоела Леонову, что он готов с палочкой, через всю Европу брести домой, под горностаевую шубку русских
