на тумбу между двумя раковинами.
Вообще комната была очень просторная, светлая и уютная. Белый с бежевым оттенки смотрелись очень сбалансированно. Никакой пестроты. Все спокойно и настраивает на расслабленность. У дальней стены стеклянная душевая со сливом в полу. Ванны здесь не наблюдалось, но и холостяку она без надобности наверное. Прийти, помыться быстро и уйти. Напротив раковин открытый стеллаж с банными принадлежностями.
И на что не посмотришь, чтобы отвлечься от близости того, на кого непонятно с чего тело реагировало слишком остро, когда должно быть с точностью наоборот.
Мужчине и того мало, ухватил за бедра и подтянул меня ближе к краю, удобнее устраиваясь между моих ног, позволяя в полной мере прочувствовать свое возбуждение.
Точно издевается!
И эти его глаза…
Необыкновенные.
Завораживающие.
Рассветное небо в период солнечного затмения…
Едва ли я в полной мере осознала, как он потянулся в сторону и включил воду. Звук льющегося потока затмил ускоренное биение пульса. Тот зашкаливал, оглушая своим набатом. И не осталось ничего, кроме разрастающейся чернильной бездны во взоре напротив. Она манила, искушала своей глубиной, влекла тьмой, полной голода и жажды.
Не думала, что можно вот так с легкостью зависнуть, позабыв обо всем на свете. С тем, от кого стоило бы держаться как можно дальше. Бежать. Но что-то не бежалось. Я будто мотылек, знающий, что нужно лететь прочь от яркого света, но все равно летящий на него. Вот и я – лечу.
Зачем? Куда?
Не знаю.
Не важно.
Лишь бы хоть на миг согреться в этом тепле.
Дамир заражал им, пропитывал насквозь. Невозможно сопротивляться. И я сдалась. Опять.
У него теплые руки. И не в горячей воде дело. Он сам по себе ходячий костер. Пальцы коснулись моих губ, провели вдоль них. И клеймили. Снова. Невольно слизала капли воды, чувствуя на языке привкус клубники.
– Сладко? – поинтересовался мужчина хрипло.
Промолчала.
Не меньше него околдованная моментом.
Хотя по сути не было в нем ничего особенного.
И вместе с тем – в нем так много всего.
Нужда. Жажда. Искушение.
Вынужденная дистанция и собственные устои, запрет – все они лишь повышали желание сдаться. Как и тот факт, что Дамир хотел лишь меня одну. Иначе бы не крал прошлой ночью. Не затевал столь нелепое пари. В котором я победила…
Я. Победила. А значит у него нет никаких прав трогать меня подобным образом. Вообще никаким. И я не должна вестись. Ни на его взгляды, ни на последующие слова, сказанные хриплым шепотом:
– Всего один поцелуй. Позволь мне, ванильная девочка. И я сразу тебя отпущу.
Ох уж этот его голос…
Манящий.
И близость.
Убивающая мою выдержку.
Лучшая часть меня кричала, чтобы я бежала и не смела соглашаться. Ни на что. Другая – порочная – толкала поддаться искушению. Ведь
