он оставил меня с ней?
– Лучше бы папа вообще не женился на тебе! – выкрикнула я, завершив цепочку под названием «Лучше бы».
Она замерла в дверном проёме. Упоминание о моём отце повлияло на неё. Что–то вокруг изменилось. Воздух накалился, словно вот–вот случится взрыв.
Джош подошёл ко мне, преодолев расстояние всего за два шага. Он замахнулся – я даже ахнуть не успела – и ударил меня по щеке.
Сильного удара моё ослабшее тело не выдержало, и я повалилась на пол. Твёрдый деревянный пол чувствовался больнее, чем мягкий ковёр в моей комнате. Шершавость, которая была из–за плохой обработки дерева, царапало мою кожу. Боль обжигала щёку, руки были исцарапаны и щипали. От этого хотелось взвыть и залезть под мягкое одеяло.
Остро ощущалась нехватка алкоголя и желания обнять кого–то, кто защитил бы. Но реальность такова:
1. Я одна.
2. Мне больно.
3. Никто не спасёт меня, как супергерой.
Сил не было даже на слёзы. Я молчала и смотрела, как эти трое уходят. От хлопка двери я дёрнулась, что спровоцировало новую волну боли.
Осторожно поднявшись, я поплелась к своему диванчику. Там, за подушками, я откопала бутылку какого–то прозрачного алкоголя. Надпись на этикетке я разобрать не смогла, да и не пыталась.
Резкий запах спирта и хвои ударил мне в нос, от чего я почти чихнула. Однако я сообразила почесать нос, зацепив щёку. Боль прострелила от шеи до плеча и лба, а я застонала.
Алкоголь помог слегка заглушить физическую боль. Мысли всё равно обращались к маме. почему же на ненавидит меня? Что же я сделала такого? Но отвела у меня не было. мать терпеть меня не могла. Ей было противно даже прикасаться ко мне.
Вскоре алкоголь избавил меня и от мыслей. Усталость победила обиду, злость и боль, и я смогла уснуть.
Я смотрела на маму, которая сидела на диване в нашем зале и постукивала ногтем по подлокотнику. От воспоминаний меня подташнивало, а от взгляда матери становилось душно.
Я подошла к ней и посмотрела прямо в глаза. С годами практики я уже выработала некую смелость. Конечно, мать до сих пор использовала своих горилл, чтобы затащить меня на чердак, но теперь я не заливалась слезами. Я не просила её, не умоляла. Только провоцировала. Инстинкт самосохранения давал сбой уже много лет.
– Я предупреждала тебя… – агрессивно прорычала она.
Вау! Редкое явление – она злится!
Иронично восхитилась я.
– А я, как всегда, удивила! – я выдавила улыбку и подразнила её этим.
Мама покачала головой. Ей осталось только цокнуть языком, чтоб дополнить картину.
– Джош… – протянула я, почувствовав руку гориллы на моём предплечье. – Мой старый друг…
Я играла. Пыталась язвить и шутить. С одной стороны– это была моя защита от страха, готового обрушиться на меня с минуты на минуту. С другой стороны– я уже устала их всех бояться. Точнее – боялась снова расплакаться и получить
