В конце концов, Черемных не выдержал и дал приказ наблюдать за столь странным поведением работы миокарда. Все наблюдали, Громов отошел от стены и подошел ближе к прибору, ему показалось, что всплески на осциллографе ему что-то напоминают. Они были регулярными, но появлялись через разные промежутки времени, а спустя некоторые период повторялись вновь.
– Что это значит? – недоумевая, спросил один из врачей-реаниматоров.
– Это не похоже на работу сердца. Оно как будто …
– Хочет что-то сказать нам, – дополнил Громов.
Черемных бросил взгляд на Громова, потом посмотрел на пациента, тот лежал без движений, а сердце все рисовало странную кривую на приборе. Громов сосредоточился на экране, ему показалось, что он уловил странный ритм непонятных всплесков кривых на осциллографе. В палате наступила тишина, все смотрели на прибор.
– Линия, всплеск, всплеск, – произнес тихо Громов, – линия, всплеск.
Все по-прежнему молчали, и с недоумением смотрели на прибор, слушая странные слова Громова.
– Да, все повторяется, – продолжил уверенным голосом Громов. Он был убежден в своем диком предположении. – Это невероятно, но … вот опять повторилось, хотя и слабее, чем предыдущий раз.
– Что повторилось? – спросил в растерянности Черемных.
– Смотрите сами, – Громов указал на осциллограф. – Тире, точка, точка, а вот теперь другая буква – тире, точка.
– Какая еще точка? – недоумевая, и с раздражением спросил Черемных.
– Это Азбука Морзе, – сказал Громов.
– Вы хотите сказать, что его сердце посылает сообщение? – спросил Черемных. Его слова больше выражал удивлением, чем вопрос.
– Не знаю, но … судите сами …
– Вы просто утомились, вот вам и …
В этот момент кривые выпрямились, и на экране вновь появилась сплошная прямая линия.
Один из врачей проверил пульс, дыхание, потом, склонив голову, поднялся.
– Это все. Он умер.
Четверо в белых халатах вышли. Громов с прискорбием глядел на своего бывшего начальника и друга.
– Мне очень жаль, – сказал с сочувствием доктор Черемных, закрывая лицо покойника простыней.
– Как вы думаете, что означают буквы «Д», «Н»? – спросил Громов.
– Вы о чем?
– Об этих предсмертных сердечных всплесках, – пояснил Громов.
– Понятия не имею, – он посмотрел в лицо Громова. – Вам надо отдохнуть, вы утомились.
– Нет, нет, со мной все в порядке.
Вечером майора Громова вызвал к себе на прием министр внутренних дел. В просторном кабинете было прохладно от работы кондиционера.
– Что за лето, сплошная жара, – недовольно произнес министр. – Вам не кажется, что здесь жарко?
– Я бы сказал, сыровато, – ответил Громов.
Толстое тело министра удивительным образом помещалось в кресле, казалось, что
