юнца, которому напомнили о его глупой шалости. Впрочем, Тюр и есть юнец, он мог бы сойти Эдгару за второго сына, если бы не крылья.
– Я старался быть тактичен! – огрызнулся Грозокрыл.
– Вижу, что старался. Это уже какая по счету ссора? Третья?
– Шестая.
– Шестая?! – усмехнулся старый фермер, вырвав очередной сорняк из сухой земли. – Назови меня стариком, но я не помню, из-за чего вы поссорились первые пять раз.
– Я тоже не помню, – признался Тюр, сдержано улыбнувшись.
– Но зато помнишь, сколько раз поссорились?
– У меня избирательная память, – ответил Тюр, ударив мотыгой по сорняку.
– Отец не учил тебя сдержанности, Тюр, – улыбнулся Эдгар.
– Он много чему меня не учил, – отозвался Грозокрыл.
– Ты нравишься моей дочери, – крестьянин вернул разговор в нужное русло.
– Я не ищу повода оскорбить вас, добрый хозяин, – ответил Тюр, отправив сразу два сорняка на тот свет.
– Я знаю, Тюр, – Эдгар завершил работу. – Тебя печалит судьба твоего брата. Это тяжкий крест, но ты не обязан тащить его на своем горбу один.
– Нет тех, кто мог бы разделить мою ношу, – ответил Тюр, отложив мотыгу.
– Перерыв?
– Перерыв, – согласился Тюр и вместе со старым фермером отошел под тень дерева.
– Я знаю, нас с тобой не назовешь друзьями, – произнес Эдгар. – Но позволь дать тебе совет.
Тюр посмотрел на крестьянина полным горечи взором.
– Не сторонись других, Грозокрыл. Ту силу, которую даровал тебе Белорогий Король… – Эдгар указал на Ловец Бурь на шее пегаса, – нельзя использовать в одиночку.
Тюр промолчал. Он посмотрел на светлое небо с белыми облаками, бродящими словно стадо камелопардов, и задумался. Он не хочет нести этот крест один, но кто ему поможет разделить ношу? Никто. Единственный, кому Тюр мог доверить свою тоску – его брат Бальдр Краснокрыл, только его нет. Грозокрыл один среди ураганных ветров и яростных молний.
Тут Тюр заметил, что Эдгар почесывает копыта.
– Все в порядке?
– Сам не знаю, копыта словно что-то жжет.
– Давно?
– С утра.
Внезапно поднялся холодный ветер, угрожая вырвать одинокое дерево с корнем.
Эдгар, придерживая соломенную шляпу, произнес:
– Уж сколько раз наблюдал Сезон Ветров, но такой бури не помню.
Тюр тоже забеспокоился. Ему не понравился ветродуй, появившийся из ниоткуда. От него разило могильным холодом. Тюр – пегас, ему не привыкать к диким ветрам. На всякий случай Грозокрыл приготовился метнуть пару молний. И не прогадал, небо вдруг потемнело, именно потемнело, а не закрылось тучами, и лишь красные зарницы озарили его черный свод.
– Это, хм… не к добру, – Эдгар почувствовал комок в горле.
До Тюра донеслись крики. Фермер и принц посмотрели вниз на склон холма…
