приносил продукты. Сейчас этому «старичку» уже седьмой десяток, но ни Мэригон, ни Николас не забыли те времена, когда они беззаботно проводили в горах целые сутки, катались на велосипедах и воровали мандарины у миссис Уизли.
Непритворно улыбнувшись, Мэригон встала с кушетки и оживленно пыталась позвать Николаса. С начала он вовсе не услышал голос девушки, а потом не признал в ней «малышку» Мэри ( именно так он называл ее в далеком, светлом прошлом)… уж больно она изменилась за эти года.
– Мистер Николас, добрый вечер! Это я Мэригон. Очень рада вас видеть – уже не так громко изрекала она, пытаясь привлечь его внимание. Старик «спросонья» наконец опомнился и неуклюже повернув голову, пытаясь сказать что то внятное.
– Ой, «малышка Мэри», тут на его лице тоже стала появляться оживленная и искренняя улыбка. Очень, очень рад тебя видеть. Джонс не говорила, что ты вернешься так скоро. Он подошел поближе к калитке и по жестам Мэригон понял, что можно зайти внутрь. Можем как нибудь встретить за чашкой чая и непринужденно поговорить о жизни, о тебе. Заходи когда сможешь. Буду рад тебя видеть.
На глазах Мэригон неожиданно для нее самой выступили слезы, столь холодные и наполненные болью и сожалением. Они медленно стекали по ее нежной, но в то же время бледной коже. Мэригон не могла промолвить не слова,она будто бы задыхалась в своих слезах, словно совсем одна где то там тонула в океане, совсем не ожидая фееричного и отважного спасения . Николас стоял несуразно в с стороне, слегка «перескакивая» с одной ноги на другую и в тоже время стараясь не мешать Мэригон и дать ей время побыть наедине сл своими чувствами. Хоть он и не видел этих «смятенных» слез, по причинам своего возраста, но тем не менее все понял. Он обладал на редкость большим опытом в вопросе постижения и осмысления человеческих чувств. Многие философы и психологи нашего времени могли бы ему только позавидовать. И как ни странно такое умение люди приобретают не с чтением каких либо «замудренных» и философских книжонок, а с жизненным опытом, а если быть точнее, то с пережившим «веретеном» тех злободневных и жгучих проблем, ситуаций, которые именно помогают стать человеку более стойким и «заколенным» ко всем непривычным «казусам» нашей повседневной жизни». Наша жизнь подобна запутанному и неизведанному клубку, где клубок это наша жизнь в ее едином и неделимом многообразии, а нитки , это те жизненные ситуации, которые так или иначе неукоснительно преследуют нас. Именно поэтому наша жизнь это то, что мы проживаем, а то , что мы проживаем наполняет ее чем то новым и безумно неповторимым.
Николас все так же тихо и не подвижно продолжал стоять, боясь потревожить Мэригон. Но на удивление она сама прервала эту затянувшуюся тишину, набравшись смелости, но одновременно с дикой тоской и боязнью она наконец продолжила разговор, в надежде выговорить хоть что то внятное.
– Мистер Николас, прошу простить меня за…
Тут выдалась внезапная пауза и воспользовавшись
