его приведут впервые, а возмолвят на него человек пять или шесть по великого князя по крестному целованию, что он тать ведомой, и преж того неоднократно крадывал, ино того казнити смерною казнию, а исцево заплатити из его статка».
Появление института оговора стало одним из переходных моментов к началу повального обыска и новой формы судопроизводства – розыску.
Важным этапом развития российского законодательства о борьбе с преступностью стал Судебник 1550 г.[71]
В нем, по сравнению с Судебников 1497 г., значительно больше внимания уделялось вопросам судопроизводства, которые уточнялись и расширялись в направлении усиления розыскного процесса.
В частности, ст. 53 Судебника 1550 г. вменялась в обязанность недельщика поимка татей и разбойников, а в ст. 57 и 71 указывалось на необходимость расследования преступлений розыскным процессом – производством обыска «окольных людей» (опросом соседей о том, что они знают об определенном лице, проживающем рядом с ними, подозреваемом в совершении преступления), повального обыска (опроса представителей населения на обыскном съезде о том, кто у них в селах и городах лихие люди – тати и разбойники) и применением пытки к подозреваемым, оговоренным при обыске.
Производство обыска (опроса) было законодательно определенным средством отыскания преступников.
Образование единого централизованного государства, начиная с конца XV в., сопровождалось процессом формирования новой, приказной, системы управления.
Переход к приказной системе управления, в том числе по розыску преступников, завершился лишь во второй половине XVI в. Тогда же утвердилось за органами государственного управления и наименование «приказы».
Занимались розыском преступников и местные органы власти. Государство делилось на уезды, возглавлявшиеся наместниками, а уезды – на волости, во главе которых стояли волостели. На этих должностных лиц, среди прочих, возлагались и задачи по розыску преступников. В нормативных источниках упоминается и специальное должностное лицо – доводчик, являющееся представителем наместника или волостеля, которое ведало следствием и судом.
Появились и специальные органы городского управления – вводится должность «городчика» (позднее – городового приказчика, городничего), за которым постепенно закрепляются все более широкие полномочия, в том числе и по розыску преступников.
Суд не был отделен от органов управления и судебные функции выполняли как приказы, так и администрации органов местного самоуправления. При этом на рубеже XV–XVI вв. возникают «губы» – судебные округа, в которых создавались губные избы, возглавляемые губными старостами (позднее – целовальниками). При губной избе находился дьяк, ведавший делопроизводством.
На губные власти была возложена обязанность поимки разбойников, а впоследствии и татей, убийц и поджигателей[72].
См.: Российское законодательство X–XX веков. Т. 2. Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства. М., 1985. С. 97–120.
Об этом см.:
