Ящики с документами свозят на Вильгельмштрассе. Нацисты обожают жечь книги – но не бумаги. Немецкая деловитость, хозяйственность? Как знать, не подтирались ли коричневорубашечники документами из драгоценных архивов…
Назавтра Гейдрих передал Герингу первое секретное донесение: уничтожено 815 магазинов, 171 жилой дом сожжен или разгромлен, – но, видимо, не все еще учтено, ибо сообщается, что убыток от разрушения еврейских магазинов и домов пока невозможно выразить в цифрах. 119 синагог сгорели, еще 76 полностью разрушены. 20 000 евреев арестованы. Известно о тридцати шести убитых, тяжелораненых тоже тридцать шесть. Все убитые и раненые – евреи. Кроме того, Гейдриха проинформировали о ряде случаев изнасилования – и здесь речь идет о явном нарушении Нюрнбергских расовых законов, так что виновные будут арестованы, изгнаны из партии и отданы под суд.
Зато те, кто убивал, могли за свою судьбу не тревожиться.
Два дня спустя Геринг, который курировал в это время германскую экономику, провел в помещении Министерства воздушного транспорта совещание с главами нацистских карательных органов, Министерства пропаганды, германской промышленности и банков, где обозначил важнейшую на сегодня цель: свалить на евреев вину за причиненный ущерб. Ведь по сообщениям официальных представителей страховых компаний, стоимость одних только разбитых витрин составляет пять миллионов марок (вот почему первую на территории Третьего рейха массовую акцию прямого физического насилия по отношению к евреям окрестят «Хрустальной ночью»). Выяснилось, что во многих случаях владельцами домов, где евреи открывали свои лавки, были арийцы, и теперь следовало возместить им убытки. Геринг разбушевался. Никто даже и не подумал о том, во что обойдется эта операция, и, судя по всему, меньше всех об этом думал министр экономики. Вместо того чтобы уничтожать столько ценных предметов, кричит он Гейдриху, лучше было отправить на тот свет пару сотен евреев. Задетый за живое Гейдрих отвечает, что евреев убито тридцать пять.
По мере того как отыскиваются способы заставить евреев самих заплатить за всё, Геринг успокаивается и атмосфера становится менее накаленной. Гейдрих слышит даже, как уполномоченный по четырехлетнему плану в разговоре с Геббельсом отпускает шуточку: неплохо бы устроить резервации евреев в лесу. Геббельс подхватывает удачную мысль, предлагает поместить там заодно и некоторых животных, чертовски смахивающих на евреев, – например, лосей с их горбатыми носами. Все от души смеются… кроме представителей страховых компаний, которых не убедил рекомендованный фельдмаршалом план финансирования. И кроме Гейдриха.
В конце совещания, когда было решено, полностью конфисковав имущество евреев, быстро и повсеместно вытеснить их из всех сфер немецкой экономики, Гейдрих берет слово. Он считает необходимым уточнить стоящие перед собравшимися задачи:
– Если
