собирались ещё друзья его детства, большинство которых жило в этом же дворе. Не только Руслан, все приводили своих подружек, а подружки – своих подружек. Головы парней были тогда забиты мыслями о сексе, они думали о нём ежесекундно, такой уж это возраст. Квартира ходила ходуном. Соседи, конечно, не рады, пару раз приходили молодёжную компанию успокаивать, но в целом терпели.
В кулинарном училище Михаила с Алексеем одногруппницы своим вниманием тоже не обделяли. А как эротично-обворожительны они были в горячем цеху: из-за жары, под поварские халатики лифчиков не надевали – прельщая парней своей юной сочногрудой упругостью.
Мишка мутил с Нинкой. Воспользовавшись удобным моментом, они всякий раз уединялись в промышленном холодильнике. Холодильник открывался и закрывался только снаружи, поэтому функцию швейцара, по просьбе Мишки, выполнял Алексей. Несколько раз бывало, закружившись на кухне, Лёха забывал открыть парочку вовремя. Забавен пингвиний секс: никаких прелюдий и томительных оральных ласк, только темп, только джига! – только таким танцем можно было согреться.
Первый курс подходил к концу, предстоящая летняя практика в бывшем пионерлагере сулила невероятные возможности по добыче мяса и прочей провизии. Мишка мысленно потирал руки. Но случилось так, что ему туда попасть было не суждено. Однажды, уже по возвращении группы с практики, мастер кулинарного училища (её звали Татьяна Семёновна), набравшись смелости и тыкая пальцем в рюкзак, спросила у Михаила:
– Чего у тебя тама?
– Ты меню и раскладку видела? – последовал его наглый вопрос-ответ.
– Да?! – она немного удивилась такому обороту.
– Вот и угадайте! Чего там только нет! – съязвил Демидов.
Его улов в этот раз был как специально особо увесистый и ассортиментный.
Розовые очки по поводу Демидова у Татьяны Семёновны слетели вмиг. Это был решающий момент.
Михаил и ещё пара особо проблемных учащихся на летнюю практику остались в жарком пыльном городе. Они батрачили в столовке, где их рабсила использовалась нещадно: от чистки овощей до чистки овощехранилищ. Этим наказание для Демидова не ограничивалось, речь шла о его отчислении, и Татьяна Семёновна этот вопрос для себя решила окончательно. Материалы увесистого дела с заявлениями и объяснительными по поводу Михаила Демидова, где он обвинялся во всех смертных грехах, легли на стол канцелярии училища. Из списков второкурсников Демидов был вычеркнут.
Алинка работала секретарём директора кулинарного училища, у неё был роман с Алексеем Сеноваловым. В силу этого, или какого другого обстоятельства, обличающее Демидова досье из канцелярии бесследно исчезло.
На линейке Татьяна Семёновна зачитывала заверенный подписью директора и скреплённый гербовой печатью список второкурсников:
– Демидов?!
– Я!
