во всем альпинистском вооружении… Изумительной красоты базальтовая скала (о Рубини-Рок. – В.К.) на противоположном берегу бухты. Переехали на шлюпке, поднялись по крутым осыпям, частью покрытых мхом. Круто, но не трудно, больше опасности от катящихся камней… Обратно, по выбору Самойловича и вопреки моему совету, шли по крутой расщелине – осыпи камней. Было нетрудно, но довольно эффектно… Вчера Р.Л. Самойлович, его помощники и я поехали на Рубини-Рок. Они обследовали долину за ним, нашли много интересного для геологов… Убедился на этом случае, что Р.Л. Самойлович – мужественный человек со склонностью к благородной авантюре» (Там же, с. 55).
Последняя характеристика принадлежит человеку, впервые оказавшемуся в ледовитых морях, она по-своему показательна, тем более что и сам Шмидт в целом ряде случаев при знакомстве с новыми для него природными объектами и ситуациями не соблюдает правила техники безопасности, обязательные для всех.
Вновь и вновь он обращается к особенностям арктической природы, вызвавшей его удивление: «Странные здесь ледники – новый для меня тип северного глетчера. Плоский купол с очень слабым подъемом…
…На обратном пути была вознаграждена наша спортивная жилка. Спустились с ледника прямо к мысу Седова, пройдя несколько километров по леднику. На спуске, уже менее пологом, конечно, масса трещин. На этот раз я взял веревку и ледоруб – они пригодились. Обвязав всех веревкой, я давал практические уроки перехода через трещины и вытягивания из них… Особенно я был рад восторгу спутников, ранее трещин не видавших. И.М. Иванов насчитал, что мы перешли через 271 трещину» (с. 58). В том первом знакомстве с Арктикой Шмидт еще оставался спортсменом-альпинистом даже в роли официального представителя государства, пока еще не осознавая себя полярником.
Между тем на берегу свои трудности – темпы выгрузки слишком превосходили темпы стройки. Не случайно 12 августа в дневнике Отто Юльевича появляется следующая запись: «Выгрузка кончается… Очень мне не нравится бездеятельное сидение “Г. Седова” на якоре. Как только все выгрузят, хочу настоять на разведывательных поездках (в Британский канал и др.) на 1–2 дня, оставив рабочих и зимовщиков на берегу» (1960, с. 57).
Чтобы не напугать остающихся на берегу строителей, обеспечив их всем необходимым, решили уложиться с рекогносцировкой в сутки с вылазкой – в пролив Юнга и Британский канал – использованной для проведения гидрологических и морских биологических сборов, оставивших у Шмидта сильное впечатление: «Все наше население толпится вокруг, смотрит и помогает. Г.П. Горбунов с усмешкой говорит, что вначале все рады помочь, даже мешают, а потом – не упросить. Лично я и раньше часами стоял с биологами над драгой, рассматривая поразительное разнообразие и красоту форм» (с. 58). Разумеется, пока это восприятие дилетанта в новом для него деле, больше Шмидт озабочен задержкой в строительстве станции.
Очередная экскурсия на «Седове», продолжавшаяся около
