грабеж имущества и убийства сопротивлявшихся офицеров или учащихся.
Во время осады и беспорядков, бушевавших в 1917 году в стенах училищных зданий, их начальство пыталось связаться со своим руководством, выяснить полномочия и получить распоряжения. Но по какой-то странной закономерности генералы либо отсутствовали на местах, либо отмалчивались, предоставляя директорам корпусов и начальникам юнкерских училищ действовать на своё усмотрение. Как вести себя, когда в учебном корпусе беснуется толпа, знали, увы, немногие… Случалось, что если кого из высших начальников и заставали звонком врасплох, то последние старались отделаться туманными фразами или ни к чему не обязывающими советами. На призывы отдельных офицеров-воспитателей и юнкеров старших классов к своим убеленным сединами генералам выйти на улицы и защитить порядок в городе последние лишь отмалчивались. Стремление усмирить бунт черни, по утверждениям современников, оказалось особо сильным у всего старшего курса Константиновского артиллерийского училища, однако приказом начальника им было запрещено покидать пределы здания. Организованного сопротивления юных артиллеристов в те дни просто не получилось. Одно за другим военные училища слали бумаги в местный Военно-Революционный комитет, в которых объявляли о своей сдаче на милость победителей; некоторые юнкера разбегались, часто оставляя военную форму и стараясь на выходе из стен училища, придать себе наиболее «гражданский вид». Центром общегородского сопротивления Военно-Революционному комитету большевиков в Москве в ноябрьские дни 1917 года стал дом Александровского военного училища на Арбате. Именно в его стенах были сформированы первые отряды добровольцев, состоявшие из офицеров и юнкеров, солдат-ударников, студентов, гимназистов и реалистов старших классов, пришедших туда, чтобы постоять за державу. Тогда же самый многочисленный из отрядов и получил название Белой гвардии. Участие в боях против вооруженных отрядов Военно-Революционного комитета приняли в том числе юнкера и офицеры Алексеевского военного училища, 2-й школы прапорщиков и кадеты старших классов трех корпусов, чьи здания располагались в Лефортово. Полковник Лейб-гвардии Волынского полка Леонид Николаевич Трескин отдал приказ юнкерам занять и держать оборону в Лефортово, в здании Алексеевского военного училища, не допуская туда бандитов и распаленную жаждой легкой поживы толпу. И лишь достоверно узнав о том, что противник подтягивает артиллерию, чтобы бить по зданию училища прямой наводкой, полковник Трескин отдал приказ юнкерам сложить оружие.
Но в целом московское сопротивление большевикам не угасало: начавшись в центре, оно постепенно охватывало всё новые районы города. Шла стрельба на Спиридоновке и на соседней с ней Малой Бронной, в близлежащем Гранатном переулке. Две силы противостояли друг другу: вооруженные рабочие с заводов Пресни и юнкера московских училищ. Прицельным огнём с
