Привезли они описание земель, дотоле не известных, от реки Камы до Медвежьих островов. Доставили и первого американца – крещеного алеута Осипа.
Опрос чинили мореходам адмиралы Нагаев и Мордвинов. Дотошный Нагаев все услышанное записывал тщательно, опрашивал обстоятельно, со знанием дела.
Вскоре Шмелев с Лобашковым отправились обратно, а бумаги их, опечатанные красным сургучом, легли в секретные архивы.
Адмиралтейств-коллегия непрерывно направляла экспедиции на север, восток и юг – русский флот спешил осваивать океанские просторы.
Глава пятая
Ступай и встань средь окияна И брось своих гортаней гром.
Г. Державин
Бомбардирский корабль «Гром» невелик собою, всего в девяносто пять футов длиной, а шириной в двадцать семь. Полсотни матросов и пять офицеров составляют всю его команду.
Для эскадренного боя корабль этот не приспособлен. Его дело – бомбардировать приморские крепости.
Еще в конце семнадцатого века французы первыми установили на шаткую корабельную палубу тяжелые мортиры для навесной стрельбы по берегу. Так был создан новый тип судна – бомбардирский галиот.
Главное оружие «Грома» – две огромные мортиры, что стоят на свинцовых поддонах, чтобы палуба при выстрелах не проседала. Палят мортиры эти будь здоров да и бомбы бросают немалые, пудов на пять-шесть! Помимо мортир, на случай нападения неприятельского корабля в море вдоль бортов еще десяток шестифунтовых пушек расположено. На первый взгляд вроде бы и немного, но если капитан с головой да команда лихая, этого вполне хватит, чтобы отбиться.
«Что ж, – решил мичман Ильин, добираясь попутной шлюпкой к стоявшему на рейде «Грому», – будем считать, что мне повезло».
Взобравшись по штормтрапу на борт корабля, представился он капитану «Грома» лейтенанту Перепечину.
Иван Михайлович Перепечин был личностью, на флоте известной. Славился капитан «Грома» двумя особенностями: пристрастием к пальбе бомбами и любовью к сказкам. Служителей своих по этой причине именовал он в зависимости от настроения то добрыми молодцами, то соловьями-разбойниками, корабль – Горынычем, а заведовавшего корабельной комиссарской частью мичмана Василия Машина за худобу и должность занимаемую – Кощеем.
Нового командира мортирной батареи Перепечин встретил приветливо.
– Знакомься с Горынычем, добрый молодец, – сказал, руку пожимая, – денька два тебе на то определяю, и за дело!
Однако уже через час Ильин встал на погрузку. А спустя день заменил убывшего в столицу ревизора. Ему капитан корабля и поручил перечесть все погруженные припасы.
Захватив с собой матроса с фонарем, спустился Ильин в трюм. В лицо сразу же пахнуло затхлостью. В углах возились крысы.
– А ну-ка,
