в руках сгрудились у двери.
Когда я встал с кресла и сделал несколько шагов вперед, мисс Трелони подняла на меня глаза. Увидев меня, она издала крик и вскочила с колен, указывая на меня пальцем. Никогда не смогу я забыть картину, которую она в ту секунду представляла собой: ее белые одежды все забрызганы кровью, которая, когда она поднялась, тонкими ручейками начала стекать вниз к ее босым ногам. Я уверен, что всего лишь заснул. То влияние, которое сказалось на состоянии мистера Трелони, сестры Кеннеди и в меньшей степени сержанта Доу, обошло меня стороной. Респиратор помог мне, хотя и не предотвратил трагедию, последствия которой предстали перед моими глазами. Сейчас я понимаю, и тогда сразу понял, какой ужас, помноженный на предшествующие обстоятельства, должно было вызвать мое появление. На моем лице все еще был респиратор, закрывавший рот и нос, волосы во сне взъерошились. Резко двинувшись по направлению к объятым страхом людям в таком виде в беспорядочно мелькающем свете, я, должно быть, выглядел странно и устрашающе. Хорошо, что я понял это и успел предотвратить еще одну катастрофу: детектив, перезарядив револьвер, действуя механически, уже поднимал его в моем направлении, когда я рывком сдернул с себя респиратор и крикнул ему, чтобы он не стрелял. Так же механически он выполнил мое приказание: в его красных глазах не было и намека на осознанность действий. Как бы там ни было, опасность миновала. Ситуация разрядилась самым банальным образом: миссис Грант, сообразив, что на ее молодой хозяйке всего лишь ночная рубашка, успела сбегать за платьем и теперь прикрыла им ее. Это простое действие вернуло всех нас к реальности. Глубоко вздохнув, мы обратили свое внимание на самое ужасное, что было в этой комнате, – на лужу крови, которая растекалась под телом раненого. Несмотря на кошмар этого зрелища, я обрадовался, потому что сам факт кровотечения доказывал, что мистер Трелони все еще жив.
Урок прошлой ночи не прошел даром. Многие из присутствующих уже знали, что нужно делать в подобных случаях, и через несколько секунд руки добровольцев накладывали жгут. Сразу же был отправлен человек за доктором, некоторые из слуг удалились. Мы подняли мистера Трелони на диван, на котором он лежал вчера, и, сделав для него все, что было в наших силах, обратили внимание на сестру. За время суматохи ни одна часть ее тела не пошевелилась; она сидела, как и раньше, – неподвижно, выпрямив спину, ровно и глубоко дыша, на лице ее застыла спокойная улыбка. Поскольку было понятно, что мы ничего не сможем сделать до прихода врача, мы принялись анализировать происшедшее.
К этому времени миссис Грант увела свою хозяйку и переодела ее, так что она уже вернулась в комнату в платье и в домашних туфлях, кровь была смыта с ее рук. Теперь она немного успокоилась, хотя ее продолжала бить дрожь, а лицо было белым как мел. Взглянув на руку отца (я держал жгут), она отвернулась и посмотрела на нас, переводя взгляд с одного лица на другое, как будто ища утешения и не находя
