я не умел выражать свои чувства. Однако в этот момент инфаркт мозга, случившийся с дедом, вкупе с обезоруживающими словами сестры чуть не довели меня до слез. Вопросы Анны казались мне некой математической задачей, решить которую было чрезвычайно трудно.
– Не знаю, сестренка… Не знаю…
Я мог бы повторять это до бесконечности, только бы не отвечать.
– Может, поговорим об этом завтра? – в конце концов предложил я.
– Ты прав… Вернемся к этому позже.
С течением времени я приобрел некую способность избегать неприятных разговоров или переносить на завтра споры и объяснения. Именно эту черту моего характера и возненавидела Лоранс. Я мог бы, конечно, излить душу Анне, рассказать ей о вялотекущей катастрофе, в которую превратилась моя жизнь, признаться, что в отношениях с ней тоже был не на высоте, учитывая проблемы, с которыми она сталкивалась в последние годы.
Но в тот вечер мои уста оставались немыми. Анна ускользала от меня, я ее избегал.
Мы были неспособны даже извлечь урок из банальности о том, что несчастье сближает людей.
Глава 3
Сестра ждала меня на перроне.
Я и сейчас вижу ее, в светлом платье и темном пиджаке с короткими рукавами, сидящую на облезшей скамье и рассеянно вертящую в руках сумочку. Устремив на меня чуть уклончивый взгляд, всегда придававший ей трогательный вид, Анна встала и бросилась в мои объятия – в порыве, ставшем таким редким для нас, что я с трудом сдержал желание попятиться. Она разжала руки и с осуждением посмотрела на мою спортивную сумку.
– Больше у тебя ничего нет?
– Я уеду в воскресенье. Я и так пропустил сегодняшние занятия. Как он?
– Я отвезла Алису в больницу около половины восьмого. Она хотела как можно раньше приехать туда, хотя медсестры косо на нее поглядывают. Ничего нового нет. Врачи ждут. Они собираются сделать ему церебральное сканирование или что-то в этом роде, не знаю…
Анна быстро шла по перрону, устремив пристальный взгляд в какую-то невидимую точку в конце вокзала.
– Я думаю, он не выкарабкается, – добавила она нейтральным тоном, откидывая назад непослушную прядь золотисто-каштановых волос. – Врачи настроены более пессимистично, чем я дала тебе понять по телефону.
– Я так и думал, – солгал я, чтобы она не чувствовала себя виноватой.
На стоянке перед большим старомодным фасадом вокзала Шалон-ан-Шампань мы сели в колымагу Анны, «рено-19», купленную на распродаже. Насколько я помнил, эта машина всегда была помятой со всех сторон. Я прозвал ее катафалком не только из-за цвета, но и потому что человек, садившийся в нее, подвергал свою жизнь смертельной опасности.
Ремень безопасности на пассажирском сиденье отказывался растягиваться. Моя сестра перегнулась через меня и энергично, с видом знатока, несколько раз дернула за него.
– Мне очень жаль, но у этого ремня свой характер…
Я улыбнулся. Она повернула ключ зажигания, мотор зачихал. Пришлось еще раз повернуть
