клан, Кирюсик, и этим все сказано.
Все ясно, элита. Но все равно неприятно. А еще один момент:
– Мам, а синекожие это кто?
Улыбаться она перестала, нахмурилась, но ответила:
– Аракашцы.
Удивленно смотрю на нее, мам пояснила:
– Ты помнишь, я рассказывала о тех, кто напал на Иристан? – молча кивнула. – Это были аракашцы. Правитель Дард Аэ уничтожил их планету, и только часть жителей была привезена на Иристан, где они стали рабами. Причем рабство у них в худшей форме, Кира.
– То есть?
– Рабы выполняют грязную работу, самые доверенные допускаются до уборки. Но аракашцам никогда не доверяют приготовление пищи и сервировку стола – меры предосторожности, утвержденные законом.
Я вспомнила синекожую женщину, которая даже на порог кухни не ступила, и поняла теперь почему.
– Жестоко. – Все, что я могла сказать по данному поводу.
– Показательно, – парировала мама. – После уничтожения всех поселений на Аракаше Иристан обходит стороной даже Галактический союз.
Женщины на кухне стояли молча и даже не шевелились, прислушиваясь к нашему разговору, а потому важных тем я не поднимала, но еще кое о чем спросить хотела:
– Ты когда прилетаешь?
– Через двенадцать стандартных часов. Приземлюсь в хасстарате Шаега.
– Это у Нрого? – не поверила я.
Мамуль кивнула.
– Почему там?
– Безопасно для моего корабля. – Киара улыбнулась. – Оттуда к Аравану, безумно соскучилась по мальчику.
– Брат по тебе тоже скучает, – прошептала я.
Улыбнувшись, мамочка глянула в пространство позади меня, увидела Ксану, вопросительно вскинула бровь.
– Завтракаю, – объяснила матери.
– Одна? – удивилась мама.
– Нет, с Икасом и хейрами, – пробурчала я, с ходу поняв, что мама намекает на Эрана.
Рассмеявшись, мам тихо сказала:
– Не то чтобы я за повелителя Иристана, более того, категорически запрещаю тебе принимать дар его жизни, но все же, Кирюш, ты его любишь, а потому постарайся сейчас проводить больше времени с главой Аэ, иначе потом жалеть будешь о каждой потерянной минуте.
– Сама разберусь, – прошипела я.
И отключила связь. У меня тут тени, цели, планирование в разгаре, а она мне про Эрана. Сижу злюсь, уже почему-то на маму… и на себя… и на Эрана. А потом подумала – вот если мама права, с Эраном я не смогу быть никогда, да и сама понимаю, что не смогу, то это же значит, что я его потом больше не увижу. Вообще.
Так какой смысл терять время?
– Все, девчонки, мне пора, – сказала я, торопливо поднимаясь.
Мне никто не ответил, женщины стояли переглядываясь и напряженно молчали.
– Спасибо за завтрак, удачного дня, – уже не так весело сказала я и потопала к двери.
Открыть не успела, как заговорила Малея:
