плакать хотелось. И с мамой связаться. И с Микой. И спрятаться где-нибудь, чтобы никто не увидел, и…
– Ахара! – снова эйтна.
На сейре перевод «Говори». Мне вообще не до разговоров, но вспоминаю бабушкино лицо, набираю код переводчика, подключаю голосовой модулятор и произношу едва слышно:
– Говорю…
И тут, вместо того чтобы, сымитировав мой голос, произнести это слово на тшейском, устройство модулятором «Глас Божий» выдало:
– Агкеа тналло эдакре!
В шоке смотрю на экран, там перевод «Вещаю, блаженные, внимайте же!».
У меня шок. У девчонок тоже шок. У теней, которые огромными черными глазами поверх лиц эйтн взирают, также шок непередаваемый.
– Кипец, – только и сказала я, старательно соображая, как умудрилась включить этот модулятор вместо стандартного.
Потом сообразила – сохраненные настройки. Я сообразила, а сейр уже выдавал:
– Ашша атаргаэ сссах сарн атыо!
«Внимайте, ничтожные, конец света близок!»
И эйтна слева грохнулась в обморок. Девчонка справа оказалась постарше и повыносливее, но перепуганные глазищи вполлица.
– Да ладно, все хорошо будет, – с улыбкой сказала я.
– Шаннас эруэ гварссещ! – возопил сейр.
Эйтна грохнулась в обморок. Перевожу взгляд на экран, читаю: «Возрадуйтесь, смерть уже пришла к вам!»
Одновременно с этим обе системы жизнеобеспечения разом выдали сообщение: «Состояние глубокого шока», и я поняла, что допрос накрылся. И хоть плачь.
Открылась дверь, вошел пожилой воин в белом. Молча поклонился мне, прошел к первой эйтне, вывел экран системы жизнеобеспечения на внешний уровень, начал просматривать внутренние органы, какие-то датчики и показатели. В итоге приложил два пальца к шее, что-то кому-то сообщая. И я осторожно поинтересовалась:
– А что вы делаете?
Мужчина, не убирая пальцы от шеи, ответил:
– Они умирают, я связываюсь с эйтной-адасси, юных эйтн передадут…
– Нет! – практически закричала я.
Тар-эн из правящих прервал связь, сложил руки на груди и, не глядя на меня, он вообще старался не смотреть на меня, произнес:
– Если такова ваша воля, я, выполняя приказ повелителя, подчинюсь. Но позвольте заметить, принцесса Киран, это в высшей степени жестокая забава.
С трудом удержалась, чтобы не ответить крайне грубо. Но…
– Вы врач? – прямо спросила я.
– Специалист по жизненным формам, – сухо ответили мне.
– То есть врач, – отстраненно резюмирую.
Воин удосужился посмотреть на меня. Взгляд был далек от дружелюбного, и, судя по всему, тар-эн был оскорблен до глубины души сделанным мной выводом и вообще крайне недоволен фактом моего наличия. Мило улыбнулась в ответ.
С тяжелым
