сложные расовые и национальные проблемы своего времени. Большим достоинством книг Хаггарда он считал отражение настроений эпохи, соединившей «приключения» и «службу». «Далекие странствия и миры, еще окутанные героическим ореолом, были вместе с тем буржуазно прозаизированы. Соединение невероятного с возможным привлекало к романам Хаггарда», – писал Урнов. Он отметил также свойственную Хаггарду симпатию к чернокожим героям, умение создать выразительный и запоминающийся образ зулусского воина или египетской жрицы.
Исследователь А. Федоров указывает на появление в английской викторианской литературе этого времени сильного интереса к мифологии и мифологическим мотивам, и в творчестве Г. Райдера Хаггарда он находит «трансформацию мифологического материала», которая порождает индивидуальное мифотворчество. По мнению А. Федорова, хаггардовские герои, попав из реального мира в мир оживших сказаний, внезапно сами получают черты и качества мифологических персонажей. А это уже характерно для массовой литературы ХХ века.
В своей статье «Книги в моей жизни» Генри Миллер большое место уделяет книгам Хаггарда, он пишет, что был заинтригован внутренней «двойственностью» Хаггарда, в личности и творчестве которого американский писатель видел сочетание традиционных взглядов на человека и страсти к изучению его скрытой природы. Он высоко ценил в Хаггарде присущее ему воображение и ставил рядом с ним таких же мечтателей – Блейка, Якоба Бёме, Генриха Шлимана, сэра Артура Эванса, Джеймса Дж. Фрэзера – и всех их называл «храбрыми пионерами», занятыми «обнародованием правды о существовании иного мира».
В 1887 году Райдер Хаггард опубликовал статью «О беллетристике», которая наделала много шуму в среде высоколобых критиков. В ней автор защищает среднего читателя, того, кто «просто любит читать» и кому еще только предстоит познакомиться с произведениями Мильтона и Шекспира. С его точки зрения, «массовая» литература не значит «плохая», а писать, чтобы привлечь внимание читающей публики, – означает дать читателю высокие цели, учить добру, пробуждая сердца.
Чтобы привлечь читателя, автор должен освоить законы приключенческого жанра, ибо именно этот тип повествования, как считал Хаггард, сможет пережить натуралистическую прозу, которая обращается к низменным чувствам человека. Приключенческий же роман может рассказать о чудесном мире, который далек от трезвой и расчетливой современности. «Средний» человек в произведении Хаггарда, пытаясь понять и познать реальные стороны мира, открывает не столько суть исторических событий, сколько истины, относящиеся к области этики.
Обычный читатель очень любит неоромантических героев, отождествляет себя с ними. А главное свойство такого героя состоит в том, что он не противостоит обществу, а является его частью, стоически защищает идеальную империю, строить которую ему «мешают» либералы, заевшиеся
