Сонеты. Адам Мицкевич

      Жалок тот, чье сердце безвзаимность губит;

      Жальче тот, чье сердце злая скука гложет;

      Но по мне всех жальче, кто совсем не любит

      Иль любви минувшей позабыть не может.

      Ветреной кокетке в ласке он откажет,

      Видя идол новый, взглянет староверцем;

      Ангела ж коль встретит, то, опомнясь, скажет:

      «Как к его стопам мне пасть с поблеклым сердцем?»

      Там он презирает, тут себя винит он;

      Дев земных он гонит, от богинь бежит он;

      В нем, простясь с надеждой, сердце каменеет,

      И как разоренный храм оно в пустыне –

      Рушится и гибнет: жить в его святыне

      Божество не хочет, человек не смеет.

      Ты в очи мне глядишь, вздыхаешь ты, – напрасно!

      Во мне – змеиный яд. Прочь! Осторожна будь!

      Побереги себя! Доверчивость опасна,

      Ты увлекаешься. Спеши уйти! Забудь!

      Одну еще люблю я добродетель страстно:

      То – искренность; так знай, что мне ты сыплешь в грудь

      Лишь искры адские. Я гибну – это ясно.

      Зачем же ангела мне в жребий свой втянуть?

      Я наслаждаться рад, но обольщать не стану

      Из гордости. Дитя! Я – пересохший злак.

      Ты только расцвела, а я давно уж вяну.

      Твоя обитель – свет, моя – кладбище, мрак.

      Так вейся ж, юный плющ, вкруг тополей зеленых,

      Дав место терниям при гробовых колоннах.

      Неволя в первый раз меня лишь веселит;

      Я на тебя гляжу, а лба не тьмит мне туча;

      Я мыслю о тебе, а мысль моя летуча;

      И вот – люблю тебя, а сердце не болит.

      Не раз я признавал за счастье миг разгула,

      Не раз в пылу и то за счастье принимал,

      Что слово сладкое кокетка мне шепнула, –

      Но, взыскан счастием, его я проклинал.

      Тех мнимых ангелов когда любил я много,

      Как много лил я слез в мучительном огне!

      Теперь… теперь о них и вспомнить больно мне,