какое-то время. Я думал, их орден расположен где-то в Европе.
– И все равно готовы были поехать туда?
– Если бы ваша любимая женщина жила во Франции, разве вы бы туда не поехали?
Гамаш рассмеялся. Молодой монах уложил его на лопатки. Точным, выверенным броском.
– Моя жена, – сказал старший инспектор. – Ради нее я отправился бы и в ад.
– Надеюсь, такой необходимости не будет.
– Она жила в районе Ошлага-Мезонёв[34]. Так вам, значит, пришлось поискать?
– Я обзавелся только компакт-диском, но без всяких исходных данных. Он у меня до сих пор лежит где-то в келье.
Гамаш тоже купил этот диск около года назад. И он тоже искал на нем выходные данные – хотел узнать про поющих монахов. Но ничего не нашел. Только перечень песнопений. На обложке компакт-диска было изображение идущих монахов в профиль. Изображение стилизованное, одновременно очень абстрактное и очень традиционное. Никаких сведений об авторах. У компакт-диска не было даже названия.
Диск выглядел и был любительским. Звук отдавался эхом и вибрировал.
– Как же вы про них узнали?
– Как и все остальные, я услышал по радио, что их нашли журналисты. Я никак не мог поверить. Все в моем монастыре были поражены. Не только потому, что поющие монахи оказались квебекцами, но главным образом потому, что они – гильбертинцы. Среди действующих орденов они не числятся. Согласно церковным архивам, гильбертинцы вымерли или погибли четыреста лет назад. Гильбертинских монастырей больше не существует. По крайней мере, все так считали.
– Но как вы здесь очутились? – гнул свое Гамаш.
Исторический экскурс он мог совершить и позднее.
– Отец настоятель посетил мой монастырь и услышал, как я пою… – Брат Люк неожиданно сконфузился.
– Продолжайте, – сказал Гамаш.
– У меня необычный певческий голос. С редким тембром.
– В чем это выражается?
– В том, что он подходит практически для любого хора.
– Вы гармонично сочетаетесь с остальными?
– Мы все поем одновременно одну и ту же ноту. Но разными голосами. Мы не то что гармонично сочетаемся друг с другом – мы во время пения должны пребывать в гармонии.
Гамаш задумался на секунду о тонкости различия, затем кивнул.
– Я и есть гармония.
Эти слова прозвучали так неожиданно, что старший инспектор вперился взглядом в молодого человека, облаченного в монашескую мантию. В человека, сделавшего такое тщеславное заявление.
– Как? Простите, но о чем вы?
– Поймите меня правильно: я вовсе не обязателен для хора. Компакт-диск тому доказательство.
– Тогда что же вы хотели сказать? – Старший инспектор подумал, что после такого заявления произносить слова смирения поздновато.
– Любой хор будет звучать
Район в восточной части Монреаля, его население составляют главным образом рабочие, студенты и новые иммигранты.
