бы промолчать, но…
– Скажите, пожалуйста, уважаемая Наталья Леонидовна, ваши «нормальные парни» к двадцати трём покупают для своих семей трёхкомнатные квартиры? Машины? Обеспечивают полностью жён и детей всем необходимым? – на светофоре разворачиваюсь вполоборота, смотрю на неё с вызовом.
Мы оба знаем ответ. Но она продолжает играть на публику.
– Лавочку прикроют, и с чем ты останешься? На шею к брату себя и Машу потянешь? А Коленьку мне?
Абсурд такой силы, что хочется рассмеяться и одномоментно открутить ей бошку.
Маша шепчет, что загорелся зелёный. Смотрю на жену – чуть не плачет.
Сжимаю челюсти до скрипа зубов. Через нос выдох медленный. Вышвырнул бы Леонидовну посреди магистрали. Но она мама моей любимой женщины, бабушка сына. Надо терпеть и быть благодарным за чистое чудо с именем Маша?!
Глава 1
Спустя 4 месяца
Сергей
Сжимаю челюсти до хруста зубов. Надо сдержать поток гнева. Сболтну лишнего – буду жалеть.
Маша поспешно отворачивается, пряча глаза от меня. Снова плачет.
Пздц. Вот и поговорили.
Когда всё успело настолько испортиться? Когда мы перестали слушать и слышать друг друга? Когда мы начали терять друг друга, отдаляясь?
– Маш, я не собираюсь ругаться с тобой, – до примирительного моему тону, как до Аляски пешком, но уже не рычу. – Не хочешь мириться – ладно. Подождём ещё, но сына от меня прятать не надо. Ты же знаешь – хорошим это дело не закончится.
– Серёж…
Её голос потрескивает. Мне жаль, но делать из себя дурака не желаю. Не успокаиваю её.
– Я его не прячу! Как ты мог о таком подумать! Он просто у бабушки…
– А до этого спал, долго приболевший. Потом вам занятие по плаванью перенесли. На дне рожденье малышки-подружки были. Уснули днём вместе, а телефон разрядился, домофон отключен, – перечисляю отговорки без особого энтузиазма. Мне охренеть как неприятно. – Я на дебила стал резко похож? Или ты всегда меня им считала?
Смотрю выжидательно. Давлю на неё преднамеренно.
Маша отрицательно качает головой. По её щекам катятся слезы, разрывая мне сердце. Но… Дам слабину – хрен буду видеть сына.
– Нет, Серёж, нет. Давай я маме позвоню, она Коленьку привезёт. Возьмёшь его погулять. Я тут просто… – делает взмах рукой в сторону распахнутого окна. – Уборку затеяла… – заканчивает шёпотом, облизывает пересохшие губы.
Губы, вкус которых я помню и никогда не забуду.
– Да нет уж. Не стоит обременять Наталью Леонидовну. Не хочется быть по гроб жизни ей обязанным, – не могу от сарказма удержаться. – Завтра Колю никуда не веди. После одиннадцати заеду за ним.
Маша кивает. Вид у неё такой, словно я посланник апокалипсиса, а она моя очередная жертва. Процесс расчленения предыдущих видела собственными огромными глазищами. В них полно страха.
– Ты
