и у остальных дела обстоят не лучше, поэтому и всполошились так сильно.
А для других ничего не изменилось, жизнь текла как обычно, и взбудораженные «дядюшки» в их глазах выглядели странно.
Большая часть людей не восприняла «дядюшек» всерьез, решив, что это их очередная шуточка или какая-то игра. В сущности, все, что говорили или делали «дядюшки», оказывалось гораздо менее постижимым, чем им казалось.
Осознав, что видеть девушек перестали лишь они сами, и без того разнервничавшиеся «дядюшки» совсем потеряли покой.
Само по себе это не дало никакого результата – лишь заметив, что «дядюшки» несут какую-то чушь и ведут себя нелепо из-за своей слепоты, люди начали понимать, что это не пустая выдумка.
Похоже, девушки исчезли из их поля зрения.
Настоящая загадка, и с этим нужно было что-то делать.
Некоторые, не желая признавать свою принадлежность к числу «дядюшек», делали вид, будто продолжают видеть девушек, но неловкие слова и поступки выдавали их с головой.
«Дядюшки», бесспорно, влипли в неприятности.
Некоторые из них принялись писать в газеты, публиковать статьи в журналах и выступать на телевидении, везде твердя, как им тяжело, что они перестали видеть девушек. Так «дядюшки» пытались вызвать резонанс в обществе.
Однако хотя все и отнеслись с должным пониманием к внезапному несчастью, постигшему «дядюшек», не нашлось ни одного человека, кто бы выслушал их жалобы и постарался приложить все усилия, чтобы исправить ситуацию.
Главная причина состояла в том, что никто не ощущал в «дядюшках» глубины.
Чувствовалось, как они бесятся из-за того, что их лишили такого важного развлечения. «Дядюшки» были ужасно недовольны, что тот самый элемент, расцвечивавший их серые будни, исчез без следа. Они все меньше старались на работе, уровень стресса у них все рос, и число таких «дядюшек» увеличивалось прямо на глазах.
Не на шутку разозлившись и забыв о каких бы то ни было правилах приличия, «дядюшки» попытались надавить на общественность, взывая к окружающим, вот только в тот момент вся эта история уже особенно никого не интересовала.
События шли своим чередом.
Были, конечно, и те, кто пытался исследовать, анализировать это непостижимое явление, но поскольку большую их часть составляли все те же «дядюшки», ничего дельного не вышло. «Дядюшки» только и вели дискуссии о том, почему девушки пропали и что с ними произошло, но вот того, что причина может крыться в них самих, что с ними может быть что-то не так, не касались и вовсе.
Несмотря ни на что, «дядюшки» не желали в это верить.
Офтальмологи, осмотрев «дядюшек», заключили, что никаких отклонений не обнаружено.
Психиатры, побеседовав с «дядюшками», тоже ничего особенного не нашли.
Отклонений не наблюдается?
Правда?
Наконец окружающие, безучастно наблюдавшие за всем происходящим, решили, что так даже лучше.
С тех пор «дядюшки» больше не видели девушек.
Я хочу, чтобы вы запомнили это в первую очередь. Год, когда девушки исчезли из мира «дядюшек».
Что же до самих девушек, то сначала они в основном молчали.
Невероятные вещи случались все чаще.
«Дядюшки», не замечавшие девушек, наталкивались на веселые компании учениц, возвращавшихся домой из школы, шагали вперед нетвердой походкой и вновь сталкивались с кем-то из них. В метро «дядюшки» грузно опускались на как будто незанятые места, где на самом деле сидели девушки.
И это не шутки.
Нисколько.
Девушки, конечно, были не в восторге от происходящего, но быстро приспособились. Во всяком случае, они-то «дядюшек» видели прекрасно. И это было большим преимуществом. Завидев кого-нибудь из «дядюшек», нужно было лишь предугадать, что он сделает дальше, и избежать столкновения. Легкая победа.
Для девушек «дядюшки» превратились всего лишь в очередную помеху.
Теперь девушки обходили их, точно какой-нибудь столб. С единственной разницей, что этот столб мог перемещаться.
Во всей этой хлопотной суете, уже вошедшей в привычку, девушки нашли и некоторое развлечение. Что-то вроде записок и сладостей, которыми они обменивались на уроках, пока учитель не видит. Хранить девичьи секреты от взрослых – уж это они умели делать лучше всего.
Иногда девушки бросались врассыпную от ничего не подозревавшего «дядюшки», шагавшего между ними, точно Моисей перед расступившимися волнами, а затем выстраивались в шеренгу и с серьезным видом некоторое время молча
