на пару с подученной Марфой жалеть, что им-де ничего и никогда такого не покажут. Алексей принялся утешать сестренку – и умоляюще посмотрел на отца.
– Тятенька, нельзя ли Матвеева попросить – пусть его люди один вечер для сестренок сыграют?
Надо ли говорить, что идея нашла у царя горячий отклик?
Еще более горячий отклик она нашла у Натальи, которую предупредил Иван Морозов. Мол, царевна отца упросила, хочет с тобой повидаться, так что ты, девка, ничему не удивляйся…
Какая она – царевна, с которой царевич не расстается?
Умная. Так что вы наверняка друг дружку поймете.
Наталья не сомневалась в своей способности обвести кого угодно. И после получения приглашения успокаивала дядюшку.
Да что там может быть такого?
Ну захотелось царевнам представление поглядеть! Да разве плохо? Пусть и ко мне приглядятся. Да пока никто ни о чем и не знает – неоткуда. Но и мне присмотреться надо. Ведь кто-то из детей меня точно в штыки примет!
С этим Матвеев был полностью согласен. И все же чувствовал опасность, ощущал ее всем телом, но откуда?
Откуда?!
Ответа не было.
Сама пьеса Софью не заинтересовала совершенно. Что словесные кружева Симеона Полоцкого, похожие на геометрически подстриженный парк – красиво, правильно, безжизненно, что сюжет – оставьте еврейские народные сказки евреям. Важно другое. Царевны должны были прятаться за специальной ширмой, чтобы не увидел их никто посторонний – они там и прятались. И что, если за ширмой оказалось на одну царевну меньше? Остальные-то визжали от восторга и внимания не обратили. А если что – Марфа скажет, что у сестренки животик прихватило. Бывает…
А Софья в это время изучающе глядела на Наталью.
С ее точки зрения – так себе. Девица, конечно, неплоха, высокая, статная, полноватая, но сейчас это модно, глаза навыкате – щитовидка? – черные, умные. Волосы гладкие черные. Мелкие белые зубки, румяные щеки, но смотрит как на ребенка. Ну да чего и ждать от девчонки.
– Ты и есть Наталья, которую за моего отца Матвеев прочит, – первой начала беседу Софья. Раскрыться она не боялась, наоборот. Ей надо было за небольшое – минут пятнадцать – время сломать защиту Натальи и понять, что внутри. А как?
А только пробить ее, чтобы наружу все тайное полезло. Иначе никак…
– Я, государыня.
– Так почему бы и не выйти? Богат, стар, на руках тебя носить будет.
Наталья сверкнула глазами, но ответила пока еще кротко.
– Не люб он мне, государыня.
– Так ведь тебе и другой никто не люб. Ни царевич Ираклий, ни сын боярский, ни купец… сватались к тебе уже, не проще ли в монастырь, да не морочить людям голову?
Наталья вспыхнула красными пятнами. Софья усмехнулась.
– По моей просьбе все о тебе разузнали. Бегала ты в деревне, сопли подолом вытирала, ни дать ни взять девка-лапотница. Но Матвеева ты не упустила. За кого б ты замуж ни вышла – все
