– наш батюшка?
– Ну да. Права ты была – Нарышкина это.
– А то нет? Завтра, Алешенька, позови к себе боярина Стрешнева да попроси его помочь.
– В чем бы?
– Лошадник он. А нам бы где кормов на зиму прикупить, своих маловато. Стенька нам татарских жеребят пригнал, умные, конечно, но кормить-то надо! Мы ж на них не рассчитывали!
– Просто так и позвать?
– Э нет. Не просто так. А вот как придет он, мы с тобой вместе должны быть.
– И?..
План был идеально прост. Софья собиралась не только нейтрализовать Наталью, но и натравить всех остальных на Матвеева. Через Ордина-Нащокина уже была пущена сплетня, что царь жениться собирается – и боярское море заволновалось.
Милославские таки прорвались к Алексею, и тот подбросил второго ежа, посокрушавшись, что он-де – сын от нелюбимой жены. А вот ежели женится царь еще раз, то и вовсе про них забудет, как и не бывало.
Настало время пустить третью сплетню. Они ведь завсегда достовернее, ежели из разных источников.
Спустя час царевич уходил значительно спокойнее, чем пришел.
– Ох, Сонюшка, что бы я без тебя делал?
– Жил бы и горя не знал…
Софья чмокнула братца в щеку, уселась на кровать, задумалась…
Вошла верная Груня, помогла раздеться, улечься… про молитву Софья и не вспомнила. Куда ей, она делами молится, а без дел, хоть лоб разбей…
Сколько уж прошло, как она себя осознала в теле трехлетнего ребенка?
Почти десять лет.
Что сделано за это время?
По большому счету – две вещи. Набирается и готовится кадровый резерв. Создан грамотный механизм его подготовки и интегрирования в жизнь страны. Это плюс. Набирается интеллектуальный резерв. Вот, пищали, опять же. И золото. И еще много чего… один из мальчишек узнал, как добрую сталь варить – отписал. Второй чуть ли не ткацкий станок описывает…
Третий пишет, что губернатор казнокрадствует – и подробно расписывает, куда, сколько, кому – это ж радость!
Алексей, когда на трон взойдет – своих людей получит. Да и войско мальчишечье, вроде и потешное, а все ж таки свое. И казаки под его рукой. А золото – оно всегда золото.
У него есть своя партия, которая хоть и потребует денег, но все же не станет давить. Ему есть кого и на какие места поставить.
И все равно, первое, что придется сделать, – это разобраться со стрельцами. Второе – с боярами. Навести у себя порядок, а то распустил всех отец – спасу нет.
Кровь?
Будет. И простит ли она себя за это? Хотя вопрос глупый. Себя она всегда простит. Вот других – уже вряд ли. А себя, любимую, с полным на то удовольствием. Сейчас вот еще Матвеева окоротить, лучше с летальным исходом…
Софья заснула с довольной улыбкой, и снился ей боярин Матвеев. Она на него гневалась и топала ногой, а мужчина пятился назад и падал куда-то в пропасть.
Иван Федорович Стрешнев к царевичу шел с радостью. А чего ж не пойти?
