временами.
Не зря ведь «ботаник» является презрительной кличкой «сильно умных» детишек, а не «штукатур», например.
В этом мире, впрочем, все сложилось еще хуже. У нас натур, склонных к художествам всякого рода, в буквальном смысле и переносном, все же не «ликвидировали как класс», а приспосабливали к общему делу. Иногда – с поразительными результатами. А со всякого рода «ведьмами» и «колдунами» боролась всерьез только католическая церковь, да и то не слишком долго и спустя рукава. Здесь же процесс «искоренения чуждых элементов» длился десятки тысяч лет.
В итоге осталось с десяток миллионов «высочайших», то есть «людей» в общепринятом понимании, биологически и, с некоторой натяжкой, психологически. А те гипотетические миллиарды, которые тоже должны были бы существовать в «человеческом» качестве – либо не существуют вообще (любого вида «гуманоидных» существ на Земле-два и миллиарда не наберется), либо влачат существование, на которое ни один из более-менее вменяемых землян не согласился бы.
У нас самый распоследний нигериец или бирманец имеет реальный шанс попасть в Москву, Нью-Йорк или Мюнхен и сравнительно прилично там устроиться. Или в собственной стране стать, допустим, паханом над всеми паханами тамошнего преступного мира.
А тут даже господин Суннх-Ерм, председатель Всеземного парламента, есть всего лишь имеющее внешний облик человека насекомое и никогда, никаким образом не ощутит себя «свободным человеком». Потому что нечем ощущать то, о чем не имеешь никакого представления.
Как там Пушкин писал? «Не дай мне Бог сойти с ума! Нет, легче посох и сума. Нет, легче труд и глад…»
А эти ума лишены от природы и так живут, не знаю, что при этом чувствуя.
Но я начал о географии.
Вот этот десяток миллионов «людей» очень недурственно, что в своем, что в нашем понимании, и устроился на целой нетронутой механистическим прогрессом планете.
Реализованная мечта господина Сарториуса и ему подобных. Поделили между собой по пока еще не выясненному принципу наиболее комфортные в климатическом смысле территории, прежде всего – хоть сколько-нибудь подходящие для жизни острова. Даже на Гренландию и Исландию нашлись желающие.
А кому островов не хватило – выкроили отвечающие их вкусам феоды на материках, преимущественно имеющие легко защищаемые границы. В итоге образовалось несколько сотен большего или меньшего размера баронств, графств и герцогств (в нашей, естественно, терминологии и понимании). На самом деле устроено и функционирует здесь все совсем по-другому.
Живут «высочайшие» кланами, насчитывающими от сотни до нескольких тысяч экземпляров, как о них предпочитает выражаться Шульгин. Городов, само собой, не имеется, но есть как отдельные семейные поместья замкового типа, так и аналоги наших «охраняемых поселков» вроде разных «рублевок», «горок» или их западных аналогов. А также общие для нескольких поселений «культурные центры». «Высочайшие»
