Гуйхуа – в ярком свете лампы она крутилась по комнате, разучивая те самые арии, которые когда-то исполнял работавший на радиостанции Сяо Чжэн. Больше всего ей нравилось петь арию из «Седой девушки»9. Как-то раз она пела-пела, а потом взяла в руки эмалированную кружку и поднесла ее к губам. Мальчишки, естественно, подумали, что Люй Гуйхуа просто решила попить, а она вдруг резко развернулась и выпрыснула набранную в рот воду прямо на окно. Две выстроенные под ним живые лестницы рухнули в камыши. Потом, перескочив через ограду, мальчишки протиснулись в комнату к Люй Гуйхуа, повалили ее на кровать и стали щекотать. Люй Гуйхуа, задрав ноги выше головы, хохотала как сумасшедшая. Вот так они и познакомились. Янь Шоуи, упав в камыши, до крови поцарапал лицо. Памятуя прошлое, когда он заложил товарищей после кражи пельменей, Янь Шоуи теперь всегда чувствовал себя обязанным. Поэтому, когда мальчишки карабкались друг на друга, выстраивая лестницу, он всегда оказывался под задницей Лу Гоцина.
– Ох, да у него кровь идет!
Благодаря царапинам на лице Янь Шоуи очутился в жалостливых объятиях Люй Гуйхуа, которая поставила мальчика перед лампой и стала прижигать его ранки. Вздымающаяся грудь Люй Гуйхуа, ее запах так одурманили Янь Шоуи, что он чуть не упал в обморок. Такой размякший вид Янь Шоуи вызвал недовольство остальных парней. Лу Гоцин, сплюнув на землю, огрызнулся: «Тряпка!»
Люй Гуйхуа вышла замуж двадцать шестого числа девятого лунного месяца. Ню Саньцзинь вернулся на работу в Третий рудник шестого числа десятого лунного месяца. Седьмого числа одиннадцатого лунного месяца Люй Гуйхуа вдруг захотелось позвонить Ню Саньцзиню. На тот момент в ближайшем селе уже месяц как поставили телефон. Между тем знакомство Янь Шоуи и мальчишек с Люй Гуйхуа стало настолько близким, что та запросто ходила при них в лифчике. Как-то раз, когда освещенная лампой комната наполнилась мальчишечьими тенями, Люй Гуйхуа завела такой разговор:
– Кто из вас ездил в село звонить по телефону? Я бы взяла такого с собой на почту.
Мальчишки соскочили со своих мест, наперебой предлагая себя в провожатые. Лу Гоцин рукой остановил всех желающих:
– Поеду я, потому как я телефоном уже пользовался.
Люй Гуйхуа в это время как раз умывалась. Услыхав такое заявление, она приподняла лицо над тазиком и, пока жемчужинки капель стекали вниз, спросила:
– А как звонят по телефону?
Лу Гоцин стащил с себя тапок и прислонил к щеке, изображая следующую сцену:
– Братец Саньцзинь? Это Лу Гоцин. У тебя все нормально? Чем кормят? Кашей или лапшой?
Все засмеялись. Цзян Чангэнь не желал уступать Лу Гоцину:
– Так говорить всякий может, а вот нужный рычажок ты сумеешь переключить?
Лу Гоцин изобразил переключение механизма:
– Чего там уметь? Крутишь себе как водяное
Китайская революционная опера, созданная в 1945 году и чрезвычайно популярная в годы «культурной революции».
