богатства пока еще заключенные в чемодане, облизывает грубо накрашенные губы.
– Я думаю, куда посадить эту старушку, а у вас тут тьма места.
– У нас все занято, – говорит, выпрямляясь, капитан.
– Ну да – занято, – говорит проводница.
Они говорят на своем языке, который я понимаю. Я понимаю, что капитану придется за предоставленную возможность лицезреть за столом только меня, хорошо заплатить и не деньгами, а содержимым в чемоданчике.
Сделка происходит мгновенно. Когда проводница ушла, капитан удовлетворенно потер руки.
– С нее хватит водки и вот этого.
И он потряс в воздухе толстым стволом колбасы, грозно блеснувшим в луче света.
У меня разыгрался аппетит, хотя поезд еще не тронулся. Как же повезло – денег взял немного, неоткуда взять, а тут такая шара. Хотя все может быть, капитан еще потребует оплаты. Всякое с современными людьми случается.
Поезд трогается, через полчаса с капитном мы уже лучшие друзья. Капитана совершенно не интересует моя личность, даже, кажется, не запомнил моего имени. А о себе расссказывает охотно, явно полагая, что его жизнь примечательна и достойна описания.
А жизнь, судя по рассказу, который слушаю выборочно, состоит из сплошных пьянок, побед над куропатками, живущими рядом с заставой (капитан пограничник), муштровки и спортивных соревнований, которые он организовал впервые в истории полка.
Я не запомнил его опознавательных знаков, кроме имени – Владимир.
Да в вагонных купе все эти имена – отчества и не нужны. Достаточно его назвать капитаном, а он меня величает салагой. Так, вероятно, я у него проходил по им установленному ранжиру.
Мы пьем коньяк, закусывая красной икрой и сырокопченой колбасой. Пиво, вода, соки, сушеная рыба. И, конечно же, белая сытная курица, с крутыми аппетитными бедрами.
В общем прекрасный кулинарный пейзаж, на который только смотреть полагается. Есть – жалко.
– Ты заметил, салаженок, как человек устроен? – вдруг переменил тему разговора капитан, когда в бутылке оталось коньяка на донышке. – Он хитро устроен. Вот я тебе тут лапшу на уши вешаю, а ты делаешь вид, что внимательно слушаешь, хотя на самом деле тебя интересует только жратва.
Так во всем: делает человек одно, а думает о совершенно другом. Положим, я внешне человек честный, а внутренне совершенный бандит. Что стоит мне продать все это обмундирование и сказать, что пропил, думаешь, не поверят? Поверят. Мне все верят, потому что от меня зависят.
Однако везу форму, как простой денщик, даже помощника себе не взял. Зачем мне помощник, когда я две недели погулял в свое удовольствие. Каждый день на новой квартире, это тебе не фрукт с овощами.
И откуда такая жадность в человеке до жизни? Вот где не окажусь, сразу бабу ищу. Без бабы жизнь тускла. Баба расширяет твои горизонты, и расскажет про себя, и накормит, и всласть налюбится, а потом будет говорить, что жить без тебя не может, тоже приятно. Это при живом муже, который в это время, как я сейчас,
