даже опешил: предложение пришло гораздо быстрей, чем он думал.
– Не откажусь. К тому же, я нахожу три причины, по которым это надо сделать немедленно.
– Очень любопытно. – Арсений Павлович покопался в бутылках и вытащил пузатого уродца, на этикетке которого красовался герб Гаскони. – И какие же это причины, позвольте узнать?
– Первая причина – это то, что мерзавец, оскорбивший вас, наказан и за это надо выпить. Вторая причина – это благотворное влияние сего напитка на нервную систему человека и способность выводить его из состояния стресса. И третья причина – в моем лице Япония протягивает вам руку дружбы.
– Наверное, вы правы. – Слизнев улыбнулся и посмотрел на атташе. – Вы не против, если я попрошу вас налить коньяк, а сам порежу лимон?
– С удовольствием. – Курино кивнул и сосредоточился на процессе наполнения фужеров. Налил, удостоверился, что в бокалах одинаковое количество миллилитров, и протянул фужер Слизневу.
– Чтобы невзгоды больше не коснулись вас, мой дорогой Арсений Павлович… И все, что вы желаете и о чем мечтаете, посетило бы вас именно в этой жизни, а не в следующей.
Его лицо, как и блики свечей, расставленных по всей комнате, отражалось в темных стеклах буфета. Тонкие, чуть желтоватые пальцы согревали коньяк, покачивая его в фужере из богемского стекла, на стенках которого отражался удивительной красоты перстень с гравировкой родового герба клана Курино.
Речь была напыщенной, но она тронула Слизнева.
– Вы единственный человек, который поддержал меня в столь трудное время и пожелал выпить со мной за то, чтобы негодяй, оскорбивший меня, был наказан. Все остальные хотели лицезреть мое унижение, требуя от меня невозможного: чтобы я забрал заявление из полицейского участка. Только вы, мой друг, настояли на том, чтобы я шел до конца. И я победил, растерев его в порошок. Спасибо вам. Я понимаю вашу озабоченность и причину, по которой вы сегодня навестили меня, и, думаю, смогу вам помочь.
Слизнев сделал глоток и пошел к двери. Медленно повернул ключ, прислушиваясь к звукам за дверью, и выглянул в коридор.
В коридоре никого не было. Где-то внизу, в людской, кухарка громыхала ухватом, переставляя чугунки в печи. Слизнев закрыл дверь и вернулся к Курино.
– Береженого бог бережет. Так, кажется, говорят у русских.
– Старая поговорка, спасшая не одну голову от плахи. – Слизнев махнул рюмку одним залпом и поставил на стол. – Говорите, что вам надо, и я решу этот вопрос.
– Меня очень интересуют характеристики и численность Тихоокеанской эскадры, базирующейся в Порт-Артуре.
Слизнев выдвинул верхний ящик и достал тонкую серую папку, сшитую, пронумерованную и тиснутую сургучом.
– Здесь все шифрограммы от вице-адмирала Старка за последние три недели. Наверное, это то, что вы просили. – Слизнев протянул документ Курино.
На обложке стояло как минимум пять штемпелей и три печати, в том числе штемпель
