гудели.
Есть очень хотелось. Для меня фуршетное застолье – это небольшой перекус. Дома все равно надо что-то съесть, чтобы утолить чувство голода. В голове шумело от выпитого шампанского и мысли немного двоились. Исчезновение Рокфора меня пугало. Какие-то туманные видения выплывали передо мной из помутившегося спиртным сознания.
Но так как в панику я не собиралась вдаваться, а на сытый желудок – лучше думается (по крайней мере, у меня), то полезла в холодильник в надежде отыскать там что-либо съестное.
Вчерашний ужин, все еще дожидался своей участи и, недолго думая, я поставила кастрюльку на плиту. Попутно достала ломоть черного хлеба и чеснок. Люблю с детства: посолить хлеб и обильно натереть корочку чесноком. Вкуснейшее блюдо! Жаль только, что после него не выйдешь на улицу, поскольку запах изо рта убьет не только всевозможных микробов, но и освободит от общения с окружающими.
В детстве, правда, это обстоятельство не пугало, а вот сейчас…
Но я дома и никуда сегодня идти уже не собиралась, разве что искать Роки, а он этого запаха не боится, и даже сам с удовольствием грызет чесночные зубчики.
«Может, на запах съестного выберется?», – теплилась во мне призрачная надежда на чудо.
Ну, куда же он делся в самом-то деле?
Поела без аппетита и настроения, то и дело, засыпая над тарелкой. Не помню, как оказалась в спальне. Усталость брала надо мной верх. Я потянулась и сладко зевнула перед тем, как устроится на любимой подушке, подаренной еще бабушкой. Она собирала её для меня сама – то ли из гусиного, то ли из утиного пуха. Когда-то, у нее на даче (в Подмосковье) обитала пернатая живность. И вот теперь эта подушка дарила мне сладкие сны и воспоминания о бабушке. Я не заметила тот момент, как в комнате появилось прозрачное полотно, но память тут же подсказала, что это уже было в моей жизни, причем, совсем недавно. Похоже, оно выплыло на этот раз из меня. Странное чувство сопричастности к неведомому волшебству взяло в озноб. Кутаясь в одеяло, чтобы немного согреться и тем самым унять нервную дрожь, разглядывала в раздумьях это видение. Без Роки не хотелось снова оказаться на старых пустынных улицах. Но, когда пенка потеряла прозрачность, открывая дверь в иной мир, протяжный писк привлек мое внимание. Крыс звал к себе, находясь по другую сторону полотна. Я все вспомнила! Вплоть до удара головой о телегу. Так вот откуда у меня шишка на лбу!
Малыш, привставая на задние лапки, водил подвижным носиком. То, что это был Рокфор, я знала наверняка. У него имелась отметинка – небольшое белое пятнышко на голове. Сам он серо-синего цвета, словно дымка от костра. Сейчас его шерстка сияла в свете белой луны. И теперь крыс походил на мифическое существо.
Я присела на корточки и, зазывая его в квартиру, манила рукой:
– Роки! Роки, малыш! Иди сюда, милый! Скорей!
Не знаю, сколько времени мы просидели так друг напротив друга, не решаясь переступить через видимый барьер. Вдруг пленка начала исчезать и мне ничего не оставалось, как броситься на выручку малышу и снова оказаться в чужом
