недалеко от Иерусалима жила семья – сёстры Марфа и Мария и их брат Лазарь. С этой семьёй особенно был дружен Иисус, которого они уважительно называли Учитель. Часто останавливаясь у них, Иисус любил побеседовать с сёстрами, но особенно любила слушать Его Мария. Бросив свои дела, она внимала словам Учителя, за что получала упрёки от старшей сестры Марфы1.
И вот однажды заболел Лазарь. Встревоженные за его жизнь сёстры посылают известие своему Учителю и просят поскорее прибыть к ним. Но Он пришёл не сразу, а спустя три дня, и увидел собравшихся иудеев, пришедших утешить сестёр, потому что Лазаря уже похоронили по еврейскому обычаю в пещере, вход в которую завалили большим камнем. И тогда Иисус велел вести Его к гробнице. И вот в сопровождении сестёр, своих учеников-апостолов и группы иудеев Он идёт к месту захоронения и приказывает отвалить камень.
– Господи! Он уже смердит, ибо четыре дня как во гробе, – встревожено стала возражать Марфа.
Но камень отвалили, и Христос сказал:
– Лазарь! Иди вон.
И тут же в тёмном проёме пещеры показалась обвитая белыми пеленами фигура Лазаря».
Христос у Марии и Марфы. Итальянский художник Тинторетто. Ок. 1580 г.
Этот евангельский сюжет был довольно распространён среди западноевропейских художников и особенно среди иконописцев. Традиционно у ног Христа изображали сестёр Марфу и Марию, группу иудеев, здесь же были апостолы – все они и засвидетельствовали это чудо.
Икона Воскрешение Лазаря. Начало XV в.
ГРМ, Санкт-Петербург
Как пишет известный искусствовед В. Плугин, считавший непосредственным автором этой иконы Андрея Рублёва, «это творение Рублёва осталось сугубо индивидуальным, философским размышлением, глубина и цельность которого остались недоступными современникам. Поэтому последователей именно такого иконографического извода почти нет»2.
Действительно, есть в этой иконе момент, который резко выделяет её из икон, созданных ранее и в более поздние времена. Это различие заключается в том, что Лазарь на ней показан не на чёрном фоне пещеры, а в ярком концентрированном свете, который так ярок, что белые погребальные пелены на его фоне кажутся тёмными.
«Вначале было слово, и слово было у Бога…», — сказано в Библии. Но если Бог, согласно учению Григория Паламы, называется Светом по энергии, то и слово Бога должно обладать той же силой энергии. И действительно, яркий свет в иконе вспыхивает как раз в тот момент, когда Христос произносит слова «Лазарь, иди вон». А это значит, что по замыслу Рублёва в основе оживления Лазаря лежит энергия Божественного света, возможности которой безграничны, если она способна вдохнуть жизнь в неживое тело.
«Свет от Христа, изображенный Рублевым, – считает В. Плугин, — понимается русским художником именно
Как раз этот момент изображён на картине великого итальянского художника Тинторетто.
Воскрешение Лазаря в интерпретации В. Плугина.
