сказал гид, когда в хижину принесли четвёртую кровать, – неплохой ночлег всего по пять быр с носа: шестью пять – с вас тридцать быр!
– Курицы входят в стоимость? – спросил один из нас, показывая на сонных кур под крышею.
– Нет, не входят…
Мы очень обрадовались, что вопрос с ночлегом в грязной хижине так легко разрешился, и злорадно разоблачили гида (в буквальном смысле – стянули с него мою куртку, которой он до сих пор, бедняга, пользовался), и покинули хижину с «ко-ко-ко» на удивление всех деревенских эфиопов. Шёл дождь, под ногами чвякала грязь, чёрная темнота с чёрными эфиопами никак не освещалась (электричества не было). Но в конце деревни был обнаружен большой, крытый железом (о цивилизация!) сарай, и Грил пошёл туда искать хозяина и договариваться о ночлеге, а вскоре пришли и мы, чвякая по грязи.
Сарай был построен, как и все хижины, из кривых палок толщиной в детскую руку, и был щеляв, но велик, и его крыша – настоящая железная крыша! – могла защитить нас от всех погодных явлений. Этот сарай принадлежал местной мельнице. Вместо двери там было отверстие небольшого размера. Мы влезли в него и разложили (уже на сухом полу) свой полиэтилен, как вдруг вслед за нами в сарай проник Кактус. Ночевать в лесу ему не понравилось, и он догнал нас. Мы расстелили спальные принадлежности и возрадовались. Так завершался день: ни одной машины, зато хорошо прогулялись пешком.
В этот момент что-то заскрипело, и с грохотом сюда пролез наш гид, пытавшийся устроить нас и себя на платный ночлег с курами. В руках он нёс кровать для карликов, вероятно, выпрошенную в той самой куриной гостинице, и пытался втащить эту кровать в входное отверстие сарая. Это ему удалось. Всю ночь он ворочался на этой кровати, дрожа от холода, но куртку мы ему уже не дали – своим поведением с куриной гостиницей он её не заслужил.
21 сентября, четверг. Ожидание… Уезжание! Дорожное строительство
К утру гид на кровати вконец замёрз и перетянул свои штаны с зада на ступни ног, но при этом у него стал замерзать зад. Не знаю, что бы он делал дальше, если бы не настало утро. Но утро настало.
Деревня после дождя выглядела, наверное, как город после бомбардировки. Замёрзшие эфиопы, завернувшись в старые одеяла, ходили туда-сюда, чвякая босиком по грязи. Мы решили сварить рис на чужом огне, и вскоре нашли такой огонь – точнее, красные угли, на которых эфиопы уже готовили утреннее что-то. Мы поставили туда и свой котелок с рисом, но он грелся почти час и никак не мог закипеть. Вокруг собралась толпа замёрзших зевак. Вскоре котелок случайно перевернулся, и я так и не помню, поели мы тогда или нет.
В 7.45 утра появились два грузовика и остановились вдали, ближе к реке.
Гид быстро убежал и погрузился в один из них. Мы приготовились к автостопу. Проезжая мимо нас, водитель даже не притормозил. Из кабины высунулся молодой эфиоп и на ходу
