«Необычный» больной, исчез…
Тем временем, Василий Иванович – благополучно миновав все медицинские и охранные посты – беспрепятственно вышел на открытый воздух. Ну, не лежала его душа к этому странному учреждению. В сознании Угрюмова стойко закрепилось ощущение, что он – словно подопытный кролик – вовлечён в некий дикий и изощренный эксперимент.
Поставьте себя, на место Василия Ивановича. Представьте, что на а протяжении всего дня, в вашу палату приходят какие-то подозрительные типы и задают вам, идиотские вопросы. Причём все они, настойчиво пытались убедить вас в несуществующих фактах; нарочито навязывая вам чужую жизнь. В палату, вдруг пропускают женщину, искусно загримированную под вашу покойную супругу. А после, ещё и пугали милицией. Ко всему прочему, вам колют какие-то подозрительные лекарства и в изобилии пичкали непонятными таблетками. Ну, и самое главное – вы лежите, в отдельной палате – словно министр или, на крайний случай, директор завода. Подобные факты, по разумению Угрюмова, могли говорить, лишь об одном – данный эксперимент, пытаются сохранить в строжайшей тайне…
Подозрения Василия Ивановича, постепенно переросли во всеохватный страх. Когда же он не поддался на всевозможные провокации, Василию Ивановичу начало казаться, что его – как отработанный материал – обязательно умертвят. Причём, именно в ближайшую ночь. Иначе почему, в течение нынешнего дня они были с ним, так нарочито вежливы и так слащаво-обходительны, а к вечеру, будто о нём и вовсе забыли. Наверняка готовят яд или еще, какую хрень.
«…Им со мной, конечно же, проще!.. Бомжа, никто не хватиться!.. Никто не начнёт, его искать!.. „Вкатят“ в вену быстродействующий препарат, а после, сожгут в крематории!.. Вот и нет Василия Ивановича!.. Нет, Угрюмова!.. И никогда не было!.. И, вообще, кто это?.. Мы впервые о нём слышим!..»
Добравшись до ближайшего мусорного бака, Василий Иваныч привычно в нём покопался. Он быстро откопал в груде дерьма, довольно сносную одежонку, да пару хлебных огрызков. Тут же, прямо у бака, Угрюмов скинул с себя полосатую, стиранную-перестиранную больничную пижаму, снял с головы бинты и переоделся в найденные «обновки».
Он отчётливо осознавал, что ему стоило бы и поторопиться. Не поспей он сейчас на последний пассажирский транспорт – его пешая прогулка до вокзала, обещала быть через чур долгой. Потому Угрюмов, чуть ли не бежал к троллейбусной остановке.
Это там, возле вокзала – у Василия Ивановича имелся небольшой тайник, куда он прятал зимнюю одежду и небольшой запас пропитания. Там же, его поджидала и заветная «четвертушка» самогона, припасённая им на чёрный день. И этот самый день – для Угрюмова, похоже, уже и наступил.
«…Подумаешь, башка разбита!.. Да мне её, и без того, регулярно пробивают!.. Если не „менты“ – то кто-то из своих, из бродяг!.. И ничего – пока ещё, жив!..»
Такси, в котором мчались по городу два друга, двое бы
