style="font-size:15px;"> – Лучше при личной встрече, – уклонилась от ответа Паз.
– Дело в Рубене, да?
– Нужно просто кое-что обсудить. А ты с Рубеном… – Она оборвала фразу, оставив намек на целую историю взаимоотношений.
Фрида прикусила губу, пытаясь догадаться, что же стряслось.
– К которому часу мне подъехать?
– К двум сможешь?
– До двух часов у меня пациент. Могу подойти к половине третьего. Так устроит?
– Вполне.
Она продолжила обед: тост уже остыл. Ей не хотелось думать ни о клинике, ни о Рубене. В ее обязанности входило разгребать беспорядок и унимать боль в головах других людей, но только не его беспорядок и не его боль. Его проблемы в ее обязанности не входили.
Джо Франклин был ее последним пациентом в тот день. Вот уже целый год и четыре месяца он приходил к ней на прием по вторникам, в десять минут шестого – хотя иногда так и не добирался до ее кабинета или являлся почти к самому окончанию отведенного ему времени. Фрида спокойно ждала его, используя неожиданную паузу для того, чтобы закончить записи по другим пациентам, или же просто чертила каракули в блокноте. Уходила она лишь по истечении всех отведенных на его прием пятидесяти минут. Она знала, что является единственным неизменным элементом его крутящейся колесом, калейдоскопичной недели. Однажды он признался, что иногда только мысль о ней, такой хрупкой и строгой, сидящей в огромном красном кресле, дает ему силы жить дальше, хоть и не всегда – приходить к ней на прием.
Сегодня он опоздал на тридцать пять минут. Входя, он чуть не упал, споткнувшись о порог, словно только что чудом не попал под колеса автомобиля и еще не пришел в себя после шока; губы у него шевелились, но с них не сорвалось ни звука. Фрида заметила, что шнурки на ботинках у него развязаны, а пуговицы на рубашке застегнуты как попало и виден мертвенно-бледный живот. Ногти у него были длинными и грязными. Густые светлые волосы явно давно не мыты, а лицо не знало бритвы. Фрида предположила, что он провел несколько дней в постели и вылез оттуда только сейчас, чтобы прийти на прием.
Джо скукожился в кресле напротив: их разделял только низкий столик. Он до сих пор не встретился с ней взглядом. Сейчас он пристально смотрел в окно, на ряд кранов, замерших в сгущающихся сумерках, словно призраки, хотя Фрида и сомневалась, что он в состоянии вообще хоть что-то замечать. Вид у него был очень несчастный. Вообще-то он производил очень хорошее впечатление, словно светился изнутри, но в такие дни, как сегодня, этого никак нельзя было сказать: свет исчез, лицо осунулось, он словно погрузнел и не воспринимал окружающую действительность.
Комнату наполнила тишина – не напряженная, а наоборот, умиротворяющая, и они позволили себе погрузиться в нее. Здесь они в безопасности. Джо издал протяжный вздох и повернул голову. Глаза у него наполнились слезами.
– Так плохо? – сочувственно спросила Фрида и подвинула к нему
