– тем более что среди них укрылись в свое время недобитые иранскими шахами из династии Сасанидов сторонники коммунистического движения маздакитов (V—VI вв.), продолжавшие тайно проповедовать свое учение (включавшее, между прочим, требование «обобществления» женщин) до самого прихода в Иран арабов-мусульман (но также и после него).
Постепенно число сторонников «даиса» возрастало, но вместе с тем возрастали и опасения сельджукских властей. Один из писателей того времени, выражая настроения, господствующие среди сельджукского суннитского истеблишмента, писал:
«Нет ни одного разряда людей, более зловещего, более преступного, чем этот род (измаилиты вообще и низариты в частности. – В.А.)… Если, упаси Аллах, державу постигнет какое-либо несчастье… эти псы выйдут из тайных убежищ и нападут на эту державу».
Главным идеологическим и политическим врагом Гассана ибн Саббаха стал не араб и не турок, а перс-суннит Абу Али аль-Хасан ибн Исхак по прозвищу Низам аль-Мульк («Устроитель Государства»), просвещенный вазир сельджукского султана Малик-шаха, атабек (то есть приемный отец этого султана по завещанию его подлинного отца, предыдущего султана Альп-Арслана, победителя византийского императора Романа Диогена в битве при Манцикерте в 1075 году) и основатель знаменитого Багдадского университета Низамийа. Крайне обеспокоенный упорными слухами о постоянно возрастающей активности прибывшего из Египта измаилитского «даиса» (в котором он видел прежде всего тайного агента еретиков Фатимидов, засланного в державу Сельджукидов с подрывными целями), вазир направил отряд надежных воинов для поимки бродячего проповедника, и тот с большим трудом спасся бегством, чуть не попав в руки преследователей, когда его мул пал в безлюдной местности, где не было ни одного селения.
Но Гассан ибн Саббах был поистине человеком выдающейся энергии и таланта, прирожденным лидером, преуспевшим в совершении невероятного. Высокоодаренный «даис» сумел превратить забитых и привычно покорных чужеземным завоевателям (арабским ли, тюркским ли – в данном случае неважно) персидских крестьян, искусно совращенных им в новую ересь, в удивительно упорных воинов, в которых, казалось, каким-то чудом воскресла древняя доблесть богатырей ахеменидского, парфянского и сасанидского Ирана.
Захват Аламута
Гассан ибн Саббах задумал завладеть крепостью, в которой со своими адептами мог бы укрываться от преследований Сельджукидов и готовить силы для дальнейшей борьбы. Свой выбор он остановил на крепости Аламут, находившейся неподалеку от богатого торгового города Казвина, расположенного в Западной Персии, в той же горной области Дейлем, в которой его проповеди сопутствовал такой успех.
«Даис» выбрал Аламут по трем причинам.
Во-первых, крепость Аламут находилась на достаточном удалении от столицы сельджукских султанов Исфагана.
Во-вторых,
